Большую часть пути им пришлось двигаться в дымке облаков, но когда солнце склонилось к закату, развиднелось, и Стивен зачарованно смотрел на закрывающие горизонт гигантские вершины, покрытые льдом и снегом. Он чувствовал себя крошечным и огромным сразу и остро благодарным за то, что все еще жив.
– Что случилось? – спросила Пейл, изучая его лицо. Стивен не понимал смысла вопроса, пока не сообразил, что по его щекам текут слезы.
– Ты, наверное, привыкла к красоте гор, – сказал он.
– Да, привыкла, – согласилась Пейл. – Но от этого они не становятся менее прекрасными.
– Они не могут быть некрасивыми.
– Посмотри туда, – сказала Пейл, махнув рукой назад. Стивену показалось, что он заметил какое-то движение – темная цепочка муравьев, ползущих по белому снегу.
– Лошади? – спросил он.
– Хесперо. И с ним около шестидесяти всадников.
– Он нас догонит?
– Не скоро. Он, как и мы, будет вынужден остановиться на ночлег. К тому же на лошадях он будет двигаться гораздо медленнее. – Она похлопала Стивена по спине. – Кстати говоря, нам пора разбить лагерь. Нас ждет очень холодная ночь. К счастью, я знаю одно подходящее место.
Оказалось, что Пейл имела в виду уютную сухую пещерку. Когда они туда забрались вместе собаками и калбоками, стало тесно. Пейл развела костер, чтобы подогреть соленое мясо, которое им дал Перно, и они поели, запивая его и хлеб напитком, который Пейл называла ячменным вином. На вкус он напоминал пиво, но оказался довольно крепким, и скоро у Стивена зашумело в голове.
Он обнаружил, что разглядывает лицо женщины, и смутился, когда Пейл поймала его за этим занятием.
– Наверное, мне следовало сказать тебе об этом раньше, – пробормотал Стивен, – но, по-моему, ты очень красивая.
Ничто не дрогнуло в ее лице.
– В самом деле?
– Да.
– Я единственная женщина на ближайшие пятьдесят лиг, и мы вдвоем в пещере. Представь, как мне лестно слышать твои комплименты.
– Я
– Мог бы и не говорить.