Но казалось, что это произошло очень давно.

Может быть, это лишь сон, решил он. Или он напился.

Может быть… Казио заморгал. Энни снова с кем-то говорила. А теперь она закричала.

Он бежит. Но почему? Казио притормозил, чтобы оглядеться, но Остра дернула его за руку и крикнула, чтобы он не отставал.

Откуда-то доносился незнакомый смех. Казио почувствовал вкус крови на губах, и это показалось ему особенно странным.

ГЛАВА 4 ПЕСНИ СМЕРТИ

ГЛАВА 4

ПЕСНИ СМЕРТИ

Нейл почувствовал, как им овладевает спокойствие смерти. Его дыхание стало ровным, и он наслаждался вкусом соленого воздуха, наблюдая за кружением орла в серо-голубом небе. Легкий ветерок дул с юго-запада, поглаживая молодую траву на склоне холма, словно миллионы пальцев расчесывали непокорные зеленые волосы. Все дышало покоем.

Закрыв глаза, он тихонько напел отрывок песни:

Ми, этнер меуф эюзетьерн рем.

Краш-той, френц, ми вивет-той дейн…

– Что это, сэр Нейл?

Он открыл глаза. К нему обращался его ровесник, рыцарь по имени Эдмон Арчард из греффи Сикселд. У него были живые голубые глаза, розовые щеки и белые, словно пушок семян чертополоха, волосы. На нем были простые, но добротные доспехи, и Нейл не заметил на них ни одной отметины.

Естественно, его доспехи были такими же новыми. Он нашел их в своей палатке на следующее утро после побега Роберта – подарок Элионор Отважной, которая сняла с него мерки «для одежды», как она тогда сообщила. И все же у Нейла создалось впечатление, что сэр Эдмон – как и его вооружение – ни разу ие участвовал в серьезных схватках.

– Это отрывок из песни, которой научил меня отец, – объяснил Нейл.

– И что означают ее слова? Нейл улыбнулся.

– «Здесь я, и отец, и брат, и мать. Смейся, ворон, кушай всласть».