– Да, однако он надеется, что к этому времени ему удастся её эм-м… поцеловать.

– Сколько сложностей ради одного поцелуя, – с сомнением заметила Мери.

– Да уж, – согласился Леоф. – Но так обычно и бывает с юношами его возраста. Вот немного подрастешь и сама увидишь, как будут лезть из кожи молодые люди, чтобы привлечь твое внимание. Хотя, я полагаю, если один из них заявит, что он приплыл из далекой страны, о которой ты никогда не слыхала…

– Я потребую, чтобы он показал лицо, – захихикала Мери.

– Правильно. Так ты готова играть?

– А кто будет петь женскую партию?

– Ты сможешь?

– Для меня она слишком низкая.

– Ну, ладно, – согласился Леоф. – Тогда я буду петь как могу высоко.

– А дуэт?

– Я попытаюсь импровизировать, – обещал Леоф. – Давай пропустим эпизод, в котором он представляется, и сразу же перейдем к песне.

– Хорошо, – согласилась Мери.

Она начала играть. Музыка в ее исполнении получилась еще задорнее, чем Леоф себе представлял.

Он откашлялся, дождался нужного момента и запел.

Впервые за долгое время Леоф вдруг понял, что он счастлив. Более того, теперь он с надеждой смотрел в будущее. Ужасы последних месяцев рассеялись, и он почувствовал, что с ним еще может случиться что-нибудь хорошее.

Он понял, что поверил в обещание Амбрии, поверил, что спасение возможно, сразу же, как она рассказала ему о своем плане. Но, в известном смысле, теперь это уже не имело значения.

– Надо же, как вам весело! – послышался женский голос.

Леоф вздрогнул. Ареана стояла в дверях и смотрела на них.

Она не разговаривала с ним с того самого утра, когда обнаружила Амбрию в его постели.

– Ареана! – воскликнула Мери. – Ты к нам присоединишься? Нам нужно, чтобы кто-нибудь спел партию Талеат!