Урия повернул голову: справа от него покачивался привязанный к своему седлу Кидд.

– Полковник, могу ли я узнать ваше мнение? Кидд не сразу его услышал, потом кивнул:

– А почему бы нет, у вас же есть язык… Молодой человек проигнорировал поправку.

– Зачем капитан Оллис вернулся за нами?

– Сдержал слово. Бросить нас недостойно человека его чести.

– Это Оллисто – человек чести? – вызывающе расхохотался Урия, и горы Гимлан ответили ему насмешливым эхом. – Да у него столько грехов, что даже на всю жизнь прикованный в исповедальне, он не приблизится к их отпущению.

– Значит, по-вашему, у грешника нет чести? Интересная позиция. – Кидд повернул голову к Урии, и его глаза ослепительно блеснули в лучах солнца. – И потом, с чего вы решили, что Оллису необходимо в чем-то исповедоваться?

– Ну как же, сэр, прежде всего он контрабандист. Ворует у правительства. Преступления он совершает из жадности и зависти. – Урия вздохнул, отметив, что слепой с сомнением пожал плечами. – Разве не грешник?

– Нечетко мыслите. Не обосновываете. – На лице Кидда читалось разочарование. – Приложите к проблеме способность анализировать, с какой работали над своим проектом. Каковы условия, определяющие, что грех совершен?

Урия запыхтел, раздувая ноздри. «Спросишь мнение, втянет в спор».

– Грешник понимает, что его действие противозаконно, и совершает поступок с полным осознанием его незаконности.

Кидд кивнул:

– В горах Гимлан есть закон, что коровы священны и их есть нельзя. Вы это знаете. Совершаете ли вы грех, если в этой земле станете есть говядину?

– Нет.

– Но ведь для данной местности это грех. Вы это знаете, следовательно, вы поступаете с полным осознанием незаконности поступка. Разве это не соответствует вашему определению греха?

– Да, но здешний закон ко мне неприменим.

– Вот как? Значит, вы оказались выше закона? Почему он к вам неприменим?

– Потому что это закон для народов Арана, – нахмурился Урия. – Для них поступок плох, а не для меня.

Лицо Кидда стало строгим.

– Выходит, грех зависит от ситуации? Значит, нет абсолютного понятия, что грешно, а что нет?