Лагерь Доста, юго-восток Гелора, Гелансаджар, 27 маджеста 1687
Урия откинул клапан палатки и увидел, что Туриана точит шамшир. Она водила точильным камнем по клинку шамшира легко и непринужденно; такую же непроизвольную легкость движений он наблюдал у своей матери, когда она вязала. Урия почувствовал – что-то не так.
– Что ты здесь делаешь? Ты всегда вызываешься в первую стражу.
– Такова воля Доста, – Турикана беспокойно передернула плечами.
– Почему у тебя на все вопросы один ответ?
Она начала было отвечать в своей стандартной манере, но прервала себя:
– Видишь ли, многое мы делаем согласно его воле. Вот и это, например.
Урия выудил из кармана на поясе свой золотой шарик:
– И этот шарик – тоже? Я все время его изучаю. Научился кое-каким манипуляциям с его помощью, но секрета все равно не разгадал. Что с ним делать?
Турикана подняла меч и смотрела, как свет масляной лампы отражается от острого, как бритва, клинка золотым сиянием.
– Не знаю, Урия. Мой брат окутал себя тайной, потому что так надо. События разворачиваются по плану, предписанному Священной Книгой Китабна Иттикаль. Мне кажется, он знает о каких-то событиях или боится их, но не предупредит, будет ждать естественного хода событий.
Ее фраза напомнила Урии разговоры с Достом.
– Твой брат
– Мне кажется, он считает себя практичным человеком.
В ее голосе Урии послышалось сомнение. Потерев руки, он скатал из шарика короткий цилиндр и сконцентрировал все душевные силы, чтобы эта форма не менялась.
– В детстве Дост наверняка был другим.
– Не знаю, – она отрицательно замотала головой. – Я с ним знакома всего десять лет. Однажды заблудилась во время самума. Напилась и ушла прочь от своего каравана. Поднялся ветер. Он нес песок и камни, и меня бы убило, если бы не Нимчин Дост. Он превратился в большую черепаху и накрыл меня. Вот тогда он принял меня в сестры и с тех пор обучает вместе с другими.
– Я видел, как ты управляешься с мечом. У тебя здорово получается.
– Долго тренировалась. – Она указала на золотой цилиндрик в его руках. – Мне бы твой быстрый ум или тебе мое упорство, оба мы достигли бы многого.