Дверь открывалась медленно, словно толстяк, поднимающийся в гору. Два стражника стали по бокам дверного проема, как будто магистра ордена Алеон нужно защищать от него! Герцог попытался было встать, но тут же подступила тошнота, и чем ближе подходила к нему белая ведьма, тем сильнее сжимало горло, так, что приходилось бороться за каждый вдох. Пальцы Иланы, коснувшиеся висков, показались раскаленным железом, но в тот же миг боль, достигнув высшей точки, исчезла, растеклась струйками пота по лицу и спине. Магистр протянула ему металлический кубок с чем-то горячим:

— Пейте, это уберет все последствия. Пояс отчаянья — не самое приятное заклинание.

— Заклинание?

— Разумеется. Неужели вы думали, что вам позволят взять штурмом королевский дворец? Достаточно и того, что вы натворили с трактами. Поблагодарите лучше богов, что удалось избежать кровопролития.

— Что с моими людьми? — Но он уже понимал — «удалось избежать» — значит, все живы.

— К счастью, ваши офицеры оказались разумными людьми. Генерал Айрэ убедил их не сопротивляться. Высокий Совет решит их участь позже, пока что они просто сдали оружие.

Он медленными глотками пил горячий отвар, растягивая время. «Пояс отчаянья» — теперь он помнил приступ тоски, одиночества, пустоты, даже воспоминание, слабая тень пережитого заставляло вздрогнуть. Он сам пришел сюда, сам сдался, оставил своих людей растерянно стоять под стенами дворца. Илана словно прочитала его мысли:

— Именно так, герцог. Вы раскаялись, и предпочли отдать себя в руки правосудия.

— Это официальная версия?

— Для вас же будет лучше согласиться.

— Я подумаю.

Илана с усмешкой забрала у него пустой кубок:

— О, да. У вас будет предостаточно времени для раздумий. По крайней мере — до суда.

Она ушла, и Квейг принялся измерять камеру шагами. Чувствовал он себя великолепно — ни следа усталости, хоть сейчас в бой, но, похоже, отвоевался. Богов он действительно благодарил — за то, что повел отряд сам, не известив никого из союзников, даже Арно сумел оставить в стороне. Наместница и так знает, кто поддерживал восстание, но фокусник, пока не пойман за руку — маг. Квейг не сомневался, что наместница ничего не забудет, но и карать по всей строгости не станет. Нельзя же оставить добрый десяток провинций без лордов, особенно приграничные земли, куда варвары как к себе домой захаживают. А именно эти лорды и поддержали Квейга — им военная реформа вместе с Тейвором давно уже стояла поперек горла. Даже сейчас герцог не смог удержать улыбку, вспомнив, как граф Виастро «побеседовал» с графом Тейвор. Несмотря на отсутствие свидетелей, разговор этот быстро разошелся сначала по дворцу, а потом и по империи. Что и не удивительно — уши в дворцовых стенах росли гуще, чем опята на трухлявом пне. Граф Виастро, доведенный до отчаянья навязанным ему за его же деньги имперским гарнизоном, в котором новобранцы занимались строевой подготовкой, в то время как его люди сражались с варварами, отправился в столицу. Ему удалось добиться некоторого снижения военного налога, но гарнизон остался на своем месте, и, после очередного спора с военачальником, граф не выдержал. Откашлявшись, он сообщил своему собеседнику: «Граф Тейвор, я еще раз изучил ваш проект военной реформы, и пришел к выводу, что вы дурак!» — на что получил весьма необычный для подобной ситуации ответ: «Что вы хотите этим сказать?» Граф, приготовившийся драться на дуэли, не нашел в себе силы еще раз объяснить Тейвору, что именно он имел в виду, и вернулся домой в твердой убежденности, что молодой военачальник рано или поздно погубит империю.