– …Омир-саби! Зачем ты лежишь на солнце! Что с тобой, господин? Вставай!

Джахир проснулся и удивился, не увидев в комнатушке хозяина. Догадался: «Наверное, он ушел к своему псу». Он вышел во двор и увидел Омира-саби. Тот лежал под чахлым гранатовым деревом, почти не дававшем тени, раскинув руки под палящим солнцем, хрипло дыша. Джахир стал трясти его за плечи.

Тот открыл глаза, но ничего не говорил. Джахир снял с пояса флягу, поливая ему лицо и грудь, поднес ее к приоткрытым губам.

– Пей, Омир… Вставай! – когда вода во фляге кончилась, он с силой приподнял Яромира за плечи и прислонил к себе, чтобы удержать. – Пойдем! Нельзя лежать на солнце.

Яромир уронил свою тяжелую голову ему на грудь, невнятно повторяя:

– Что, брат, искал меня?.. Сейчас пойдем… Еще бы воды…

Джахир не понимал, на каком языке он говорит. Он изо всех сил стал поднимать Омира на ноги, и тот все-таки встал, держась за него. «Как же мне его довести?» – Джахир, перекинувший его руку себе через плечо, зашатался. В городе мальчик-хузари чувствовал себя таким же чужаком, как Омир, и не решился бы попросить ни у кого помощи. Вдобавок Яромир боялся, как бы хозяин гостиницы, узнав, что он болен, не велел ему убираться. Мало ли что за болезнь принес с собой чужеземец со своей галеры!..

– Надо, чтоб никто не знал, – прохрипел он на ходу уже на языке Джахира. – Не надо, чтоб видели…

Джахир с трудом разобрал, что он шепчет, и весь дрожал, напрягая силы, чтобы не дать ему упасть. Мальчик кое-как довел своего господина по ступенькам в их каморку и уложил на циновку. Тому было хуже, чем во время прошлых приступов, и он сам не знал, что с ним будет дальше. Джахир, склонившись над ним, стал опять трясти за плечи. Он был испуган. «Может быть, Омира ужалил скорпион? Зачем я раньше не пошел его искать?! – упрекал себя юноша. – Если бы я раньше за ним пришел, ему бы не было так худо: это оттого, что солнце…» Мальчик снова поливал Омиру из кувшина лицо и грудь, звал его, не давая впасть в забытье.

Только к вечеру Яромир наконец почувствовал облегчение.

– Вытащил меня… ах, бедняга. – Он виновато поглядел на Джахира, чувствуя досаду на свое беспомощно распростертое тело. – Как же мы теперь будем? Ведь я, кажется, слег.

Джахир двумя руками приподнял его голову. Яромир встретился глазами с его умоляющим взглядом, увидел до смешного детское, растерянное выражение на лице, темный пушок пробивающихся усов над жалобно приоткрытым ртом. «А ведь мы с Шалым – все, что у него есть…», – понял Яромир, и ему стало жаль паренька, у которого в жизни есть так немного.