Арива хотела сделать церемонию инвеституры, как и все прочие, короткой, но Оркид возражал, уверяя, что ей следует использовать ее в качестве повода для празднования.
– Празднования! – воскликнула Арива. – Мы
– Именно, ваше величество. Как раз потому вашему народу и нужно видеть, что вы уверены в будущем, а не одержимы донимающими королевство трудностями…
– Конечно же, я одержима ими! – резко возразила она.
– …А на самом деле рады случаю устроить для города увеселение.
– Увеселение?
– Празднование, ваше величество. Используйте инвеституру отца Поула как предлог показать королевству, что вы на коне и что, несмотря на войну, королевство следует своим путем.
Арива неохотно согласилась и была не уверена, можно ли считать принятое ею решение самым лучшим. Вплоть до настоящей минуты. Глядя во двор дворца, она видела сияющие лица своих подданных, когда те наслаждались солнцем ранней весны, бесплатной едой и напитками – и все это означало, что даже во время войны королевство и его монархиня оставались достаточно сильны и уверенны, чтобы устроить такое славное и полное помпы празднество. Отец Поул, выглядящий превосходно в официальной мантии примаса Церкви Подлинного Бога, прогуливался среди граждан Кендры, раздавая благословения и благодарности всем, выражавшим благие пожелания.
Внешне Арива оставалась безучастной, но была рада видеть, что ее народ настолько доволен. На южной галерее к ней на некоторое время присоединился Олио. Он коснулся ладонью ее живота.
– Маги говорят, через шесть месяцев, – сказала она, и лицо ее сделалось печальным.
– Может, он сумеет вернуться вовремя, – попытался утешить ее Олио.
– Нет, только не сейчас, – покачала головой Арива. – Салокан полностью захватил нас врасплох. Сендарус вернется уже после того, как родится его дочь.
– Дочь?
– О да. Это девочка.
– Ты назовешь ее Ашарной?
Лицо Аривы отчасти утратило печаль.
– А как же еще я могла бы назвать дочь?
– Ну не знаю. – Он вдруг усмехнулся. – Олио было бы неплохим именем.
Арива казалась потрясенной.