— Да, и все же…

Сахарисса подняла голову и улыбнулась ему.

— Но иногда это один и тот же человек.

На этот раз голову опустил Вильям. Из скромности.

— И ты считаешь, что это действительно так? Что это правда?

Она пожала плечами.

— Правда ли это? Кто знает? Но мы работаем в новостном листке. А значит, до завтрашнего дня это — правда.

Вильям почувствовал легкий жар. У Сахариссы была очень привлекательная улыбка.

— Ты… уверена?

— Да, конечно. И пусть наша правда живет только один день, меня это вполне устраивает.

А за ее спиной огромная черная отпечатная машина-вампир ждала, когда ее покормят, после чего в ночной темноте она оживет во имя утреннего света. Эта машина разрубала сложности мира на маленькие истории и всегда была голодна.

Кстати о голоде, вспомнил Вильям. Как раз сейчас ей срочно требовалась статья в две колонки на вторую полосу.

А всего в двух дюймах под его ладонью довольный древоточец вгрызался в древнюю древесину. Перевоплощение любит шутить шутки ничуть не меньше любой другой философской теории. Древоточец точил дерево и думал: «Офигительное, ять, дерево!»

Ибо ничто не обязано быть правдивым вечно. Лишь столько, сколько необходимо, если говорить правду.