– Значит, вчера с Шнобелем оттопыривались? – Мамайкина повторила свой тупой и незамысловатый вопрос.

– Чего? – типа не понял я.

– Вчера весь вечер в «Бериозке» зависали, значит...

Мамайкина достала из-за спины рюкзачок, который изготовила своими руками из голубого плюшевого мишки. Вспорола ему живот, а в рану вшила замок-«молнию», добрая девочка.

Из рюкзачка был извлечен водный пистолет (я отметил, что пистолет тоже умудрялся выглядеть гламурно), Мамайкина поболтала пистолетом и принялась стрелять в меня газировкой.

– Получи, гад, получи! – Мамайкина расстреливала меня – так что через минуту я был перемазан в малиновом сиропе и изрядно огазировлен.

Хорошо, что заряд в пистолете быстро исчерпался и Мамайкина спрятала оружие обратно в мишку.

– Повеселились, гадики...

– Ну... – Я повинно развел руками. – Так, понимаешь, получилось. А откуда ты узнала?

– Твой друг-дебил Шнобель все раззвонил.

– Все? – напрягся я.

Испугался, что Шнобель по обыкновению разболтал о наших вчерашних приключениях своей Лазеровой. А Лазерова передала Мамайкиной. А Мамайкина...

Хочешь довести что-то до ушей всего Лицея – расскажи по секрету Мамайкиной.

– Лазерова сказала, что вы весь вечер оттопыривались по полной. Мог бы и меня пригласить, между прочим, я «Бериозку» люблю...

Я понял, что у Шнобеля все-таки хватило ума промолчать. Не все выложил. В этот раз.

– Понимаешь, – я сделал заговорщицкое лицо, – тут не все так просто...

Любопытная Мамайкина хотела было придвинуться ко мне на расстояние шепотовой слышимости, но не получилось – кресла были привинчены.

– Тут все не так просто, – повторил я. – Я знаю, ты пишешь книгу, тебе это может быть интересно...

Мамайкина оторопела. О перспективах написания книги она, видимо, пока еще не задумывалась.

Я продолжал: