"Если это допрос, то почему здесь? Вампиры не любят сырости, да и с голосом ее что-то не то… Она как будто продрогла, а ведь кровососы менее восприимчивы к холоду. Они его не любят, это точно, как мы, к примеру, валяться в грязи или есть отходы, но легко переносят", - пытался сообразить, что к чему, Дарк.

Женщина снова заговорила. Ее просьба не просто озадачила Дарка, а заставила всерьез призадуматься, не сошел ли он с ума сам.

- Обещай, что ты меня не тронешь, а я подскажу, как включить свет. - Зубы вампирицы продолжали стучать друг о дружку, отчего ее слова прозвучали жалостливо, почти как мольба.

- Обещаю, - ответил Дарк после трехсекундного раздумья, вызванного исключительно неожиданной постановкой вопроса, а не смыслом просьбы. - Я вообще-то и не собирался…

- Три шага вперед, упрешься в стену, - не дала моррону договорить до конца женщина, - затем два шага вправо, ищи на уровне груди!

Дарк послушно последовал указаниям, но вот только стена оказалась на полшага раньше. Острая боль пронзила переносицу, нос как будто вдавило в лицо, глаза заболели, а на губах появился солоноватый привкус.

- Нет, только не это! Ничтожество, кретин, сволочь! - внезапно завопила женщина, а затем стала биться о стену и громко подвывать.

- Ну, ты уж определись, дорогая: или кретин, или сволочь - или дурак, или подлец! Понятия-то слабо совместимые, - спокойно отреагировал на истерику Дарк, шмыгая и вытирая кровь, хлеставшую из разбитого носа.

Рука моррона зашарила по стене, ища старенький проржавевший рубильник - ровесник первой лампочки и электричества. Уж больно запущенным и неказистым показался Дарку подвал, чтобы предположить, что хозяева узилища оснастят его чем-то другим, более современным и надежным. Однако вместо шершавой ржавчины рычага пальцы нащупали миниатюрный кнопочный выключатель. Легкое нажатие, и вспыхнул свет. Дарк зажмурился и поспешно стал растирать пронзенные острой болью виски и дуги бровей. Когда резь утихла, а отвыкшие от света глаза вдоволь прослезились, невзрачный каземат предстал в полной красе. Как и предполагал моррон, помещение было средних размеров и совершенно пустым. Каменные плиты пола, затопленные широкой, но не глубокой лужей; каменные стены, покрытые плесенью и бледным мхом; высокий потолок, с которого неустанно капало; железная дверь и охапка прогнившей соломы, в которой копошился кто-то, одеждой и длинными паклями грязных волос напоминавший когда-то преуспевающую, но потом спившуюся и опустившуюся на дно общества женщину.

"Жестокая реалия моей новой жизни. Я проспал более тысячи лет, и цивилизация пришла в упадок, - морально подготавливал себя к самому худшему моррон, не решаясь приступить к расспросам вжавшейся в стену вампирицы. - По миру прокатилась чудовищная межконтинентальная война, и теперь выжившие вампиры и люди вместе прячутся по сырым подземельям, а на поверхности разгуливают стаи монстров-мутантов, питающихся всем, что движется или хотя бы не напоминает по вкусу металл".