Потом их накрыла тень. От палящего солнца защищали навесы, которые соединялись над проходом, образуя извилистый туннель. В этом лабиринте было несложно спрятаться, а еще проще – заблудиться самому. Тамплиеры дважды сменили направление, пока не оторвались От преследователей. Те были не слишком настойчивы; зачистка территории ожидалась после боя.

Максим и Клейн остановились в каком-то темном закоулке и вместе упали на землю. Глаза постепенно привыкали к полумраку. На зубах привычно скрипел песок; воздух с хрипом вырывался из двух пересохших глоток.

Сейчас их можно было взять голыми руками и без особого шума. Любой, даже не слишком крутой бритоголовый сумел бы расправиться с ними, орудуя кинжалом. Но здесь не было не только бандитов. Обитатели трущоб пропали куда-то, и это казалось странным.

Сквозь щели в стенах просачивался запах испорченных продуктов. Голиков почувствовал себя крысой, затаившейся в заброшенной канализационной трубе. Неизвестно, удастся ли найти выход отсюда. Они попали в город, но что же дальше? Гроссмейстер получил пулю впервые на его памяти. Макс был почти уверен, что тот не мог одновременно контролировать большое количество людей… Он без всякого интереса размышлял об этом, пока рвал халат Клейна на полосы и накладывал повязку на кровавый кратер, в который превратилось плечо масона.

Через минуту тот потерял сознание.

Глава шестьдесят девятая

Глава шестьдесят девятая

Зомби наслаждался жизнью в собачьем раю. Его сука была беременна и заметно увеличилась в объеме. Он давно отвык от охоты и забыл о том, что такое полуголодное существование. Ему снились только приятные сны, а призраки из кошмарного прошлого больше не тревожили его. Свежая еда неизменно появлялась на одном и том же месте, а ручей, бегущий с гор, никогда не пересыхал. Источники пищи и воды оставались неизвестными.

Теплые дни сменялись прохладными ночами; вечная весна бродила по окрестным холмам. Здесь никогда не бывало слишком долгих дождей и слишком жаркого солнца. Вечнозеленые деревья не плодоносили и не осыпались.

Люди появлялись редко. Это неизменно были те двое, которых Зомби видел в первый раз. Они приходили на берег, чтобы искупаться, полежать на траве под солнцем и поиграть в свои внесезонные брачные игры. Как-то бультерьер отправился по их следам и открыл, что люди живут в доме, стоящем на вершине самого высокого холма, – белом днем, розовом на закате, призрачно-голубом при свете луны. Дом был прекрасен, как мираж, и так же не подвержен разрушающему действию времени.

Зеркало бассейна сверкало небесной чистотой, а тенистый парк за домом шумел, наполняя пространство самой естественной в мире музыкой. Цепь холмов тянулась до горизонта; кое-где были видны извивающаяся между ними лента реки и бирюзовые пятна зарослей.