То и дело ломалось гребное колесо. Ветра издевались, отгоняя плот назад – в открытых водах он был неуправляем. Ремыш начинал понимать, что в прошлом году ему просто неслыханно повезло, что это был единственный случай из тысячи, подарок судьбы, и что теперь, из-за собственной глупости, он потерял этот подарок и вообще разорен.

Во внутреннем море, на далеких каменистых островах, за дерево платили имперскими радужными реалами. Там плот таял, будто масло, а кошелек полнел, наливаясь деньгами. Но здесь, на безлюдных лесистых берегах, древесина была всего лишь плавучим мусором. Команда роптала; начались разговоры о том, что плату неплохо бы получить вперед.

Снова сломалось колесо. Починить его на волне не было шансов. Бранясь и работая веслами, плотогонам насилу удалось загнать плавучую кучу дерева в спокойную и глубокую гавань за Каменной Стрелкой, и тут Ремышу выпал случай подобрать пассажиров.

Их было трое. Зверуин, сразу привлекавший внимание, девица в черном плаще и третий, высокий, с бледным лицом и пристальными, цепенящими глазами. Что-то было неправильное в его чертах, Ремыш не понял, что именно. Плотогоны стучали молотками, меняя треснувшую лопасть, а этот, со странными глазами, улучил минуту и перепрыгнул с косы на плот.

Ремыш на всякий случай взялся за нож. Торговля – опасное ремесло, каждый из его плотогонов был еще и бойцом; внутреннее море кишит пиратами, которые желают продать за тебя твое дерево. Уверенно ступая по гладким стволам, незнакомец подошел ближе:

– Возьми пассажиров, торговец. Плачу золотом.

Он показал три монеты. Ремыш задумался; он редко брал на борт пассажиров. Монеты были в самом деле золотые, из тех старинных, которые чеканили в разрушенном городе задолго до Империи. Такие деньги до сих пор ценились.

– Ты везучий? – спросил Ремыш сквозь зубы.

– Очень, – без улыбки отозвался высокий человек.

– А куда вам надо?

– В порт. Любой.

Позже Ремыш удивлялся собственной уступчивости. Незнакомец говорил так спокойно и уверенно, держался так властно, будто это торговец упрашивал его занять место на плоту, а он, пассажир, решал, осчастливить плотогонов или нет.

– Ладно, садитесь, – сказал Ремыш.

Высокий человек кивнул и вернулся к своим спутникам. Наклонился к женщине, сидящей на камне, взял ее на руки и перепрыгнул через неспокойную полосу воды, разделявшую берег и край плота; Ремыш подумал, что он очень ловок, этот незнакомец, но почему это, Шуу отрыгни, он носит эту бабу на руках? Она калека?

Следом впрыгнул зверуин, оседланный, увешанный поклажей. Ремыш разглядел арбалет, притороченный к седлу, и ножны на боках получеловека. Он покачал головой, посмотрел на деньги в руке и вернулся к команде. Работа выпала кропотливая и утомительная, когда одну лопасть поменяли – оказалось, что треснула другая. Насилу справились; Ремыш скомандовал отплытие.