Замешательство сменилось раздражением:

– А ты кто такой? Чего тебе надо? Вали, пока цел!

– Гекса! – крикнул кто-то из задних рядов.

Пассажир улыбнулся. Плотогоны попятились от этой улыбки, и сам Ремыш ощутил, как что-то болезненно сжимается в животе.

– Да, гекса, – мягко сказал пассажир. – Но речь не об этом. Вы ничего не заработали, потому что здесь, посреди моря, ваш плот – куча мусора. А я знаю место, где за него заплатят.

– Только не порт Фер, – пробормотал Ремыш.

Плотогоны разом замолчали. Фер славился выгодной торговлей. Выгодной и опасной.

– Я куплю этот плот, – сказал гекса. – Я сойду на берег и возвращусь с деньгами. Может, кто-то захочет меня сопровождать?

Он окинул толпу небрежным взглядом, будто не обращаясь ни к кому персонально, однако торговец заметил, как переглянулись плотогоны Яшма и Картуз – молодой и пожилой.

– Я куплю плот по цене уважаемого Ремыша, – повторил гекса. – Если уважаемый Ремыш согласится мне его продать.

* * *

По ночам порт Фер обходился без света, только кое-где мелькали на улицах огоньки. На плоту торговца Ремыша зажгли сигнальный фонарь; такие же фонари, робкие и тусклые, рассыпались по гавани. Кое-где стояли на якоре крупные суда, но больше было лодок и маленьких домашних плотов: многие жители порта предпочитали ночевать на воде, и, говорят, градоначальник тоже. Ночью в опустевших лавках и конторах хозяйничали темные господа, ночные бароны, и стража пережидала «мертвый час» за городскими стенами.

Гавань мерцала огнями, но берег лежал в темноте. Невозможно было представить, что здесь раскинулся огромный город, где спят и бодрствуют тысячи людей. Яска сидела на краю плота, скрестив ноги под широкой крестьянской юбкой.

– Ты здесь был когда-нибудь?

– Бывал. Приходилось.

– Там опасно, – сказала Яска, и ноздри ее раздулись. – Много людей… Неспокойные. Злые. Неохота мне туда идти.

– Тебе и не надо. По крайней мере, до утра.

– Ты оставишь меня одну?

– С Луксом. Нечего бояться.

– Значит, ты один пойдешь на берег?!