Они прошли мимо копья с нанизанным на него черепом. Миновали груду хлама, оставшегося здесь со времен падения замка: перевернутая повозка, разбитые бочки, сгнившие тюки, черепки глиняной посуды. Среди камней ясно виднелись тропки, которыми пользовались, наверное, и мародеры, и жители замка. Хрустели под ногами мелкие камушки, осколки стекла, а может быть, и раздробленные кости.

Замок молчал. Бойницы, испещрявшие нижнюю галерею, казались затейливым украшением: кресты и косые линии, зигзаги и черные точки. За ними, Развияр знал, прятались чужие глаза – и острия стрел, уложенных на тетиву. Он кожей чувствовал опасность, опоясывающую замок: до того зубчатого камня, похожего на растрепанную голову, долетит из галереи стрела. А до этого серого, расколотого – нет.

– Куда мы идем? – спросила Яска.

– Мы гуляем.

Они прошли вдоль потока, держась от замка на почтительном расстоянии. За ними, на расстоянии не менее почтительном, следовала пара вооруженных головорезов.

– Здесь я отпустил Лукса, – сказал Развияр, глядя на пенящуюся воду.

– Здесь?

– Берег стал другим, его размыло. Лукс попал в плен – я взял его. Властелин велел его убить. Я привел… и отпустил.

– Он мне рассказывал, – сказала Яска.

Развияр обернулся:

– Правда? Что он еще обо мне рассказывал?

– Что он хотел бы умереть за тебя.

– Ч-что?!

– Что он хотел бы умереть за тебя, но… он сказал, что никогда тебе не признается. Это слишком… патетично, вот что он сказал.

Развияр сел на камень. Яска, подобрав платье, уселась рядом.

– Мы долго ждали тебя. Сперва на плоту, потом там, в городе. Мы много раз думали, что больше никогда тебя не увидим. Надо было как-то поддержать друг друга…

– Понимаю, – сказал Развияр.

– Куда течет эта река?

– Дальше вдоль границы Нагорья, земель зверуинов… Там были деревни, много деревень, жили пастухи, выпасали печорок… А дальше она впадает в другую реку, огромную, уже на границе Империи.

Яска прищурилась: