И, вытащив из кипы чистый лист, заново обмакнув перо, он снова принялся выводить цепочку затейливых букв; его маленький хвост бился, похлопывая по бокам, ударяясь о ножки стола.

– Нолла, что случилось? – тихо спросил Развияр.

Нянька вздрогнула и обернулась: она не слышала, как он вошел.

– Ничего, повелитель, вот только Подарок…

Мальчик не отрывался от работы. Развияр глянул ему через плечо: буквы змеились, выползая за строчки, и выглядели гораздо хуже, чем выписанные утром.

– Заканчивай, Дар. Ты устал.

– Я не устал. Я напишу.

– Напишешь.

Развияр выдернул из его пальцев перо. Наклонившись, подхватил под передние лапы. Мальчик-зверуин был тощий и легкий, но весил, как два человеческих ребенка.

– Не кричи на Ноллу. Хорошо? Разве я на нее кричу?

Мальчик смотрел на него сверху вниз. Губы его все еще были крепко сжаты:

– На червяков под пыткой…

– Я не хотел тебя обидеть.

Мальчик глубоко вздохнул. Развияр почувствовал, как поднялись и упали его ребра.

– Ты придешь сказать мне «проклятие снято»?

– Да.

* * *

Его звали Подарок-После-Бедствий. Вопреки традиции, ему дали имя сразу – не желая искушать богов ожиданием совершеннолетия. Собственно, имя – единственное, что было в этом мальчике истинно-нагорского: он рос в замке и традиции своего народа познавал только по рассказам. Но куда больше, чем «Хроники нагоров», ему нравилось слушать «Путешествие на Осий Нос».

– «…Он скользит под водной гладью, не поднимая волны, и легко плывет подо льдом, – Развияр произносил слова звучно, немного нараспев, как подобает чтецу. – В пасти большого хапуна помещается человек в полный рост, и не зря крестьяне, живущие у больших водоемов, зовут его Смертью».

– Отец ходил на Смерть, – обмирая от сладкого ужаса, прошептал Подарок.