На сей раз паттам выпало сражаться с существами, похожими отчасти на гигантских каракатиц, а отчасти на сколопендр. Туловища чудовищ длиной локтей в десять были туловищами гигантских сколопендр, а их головы – головами морских гадов.

Подле рта уроды имели восемь пар омерзительных щупалец, чьи присоски искали своих жертв, совершая быстрые, отрывистые движения, сопровождающиеся характерным посвистыванием. Понятное дело, произвести на свет подобное был в состоянии только Хуммер. Хуммер, и никто иной.

Элиен, присмотрев для “умершего” Леворго место побезопасней, – а таких было немного, – бережно положил тело мага на каменную плиту и присоединился к сражающимся. Первый противник сыскался тотчас же – одна из каракатиц, приметив Леворго и сочтя его легкой добычей, устремилась к неподвижному магу.

Несколькими ударами Элиен перерубил удушающие щупальца и сбросил их ошметки с груди Леворго. Только теперь он понял, сколь туп был меч, которым ему приходилось орудовать. Для того чтобы разрубить щупальца, ему пришлось напрячь все свои силы, которых оставалось не так-то много.

Из культей каракатицы тугими струями ударила фиолетовая жидкость. Элиен вздрогнул от удивления: истечение жидкости тоже сопровождалось свистом! На этот свист в подмогу раненому собрату по уродству приползли еще две твари.

Как и следовало ожидать, широкая каменная площадка, на которой рни оказались, была единственным, что находилось за воротами. Дальше была точно такая же лестница, как та, по которой они поднялись. Но – ведущая вниз. И сухопутных каракатиц на ней было едва ли меньше, чем самих паттов.

Справиться с тремя тварями, нападающими с трех сторон, было нелегко.

И тут Элиена осенило. Меч Леворго! Он, как и прежде, висел за поясом погрузившегося в небытие мага.

Только теперь его сталь стала невостребованной. Элиен вспомнил, сколь сокрушительна была мощь этого меча. Похоже, дело там было не только в смелости и воинских искусствах Владыки Диорха.

Раскроив череп зарвавшегося гада, Элиен позволил себе показать противникам спину. Ненадолго. Лишь на те несколько мгновений, которые потребовались ему, чтобы вынуть из ножен Леворго волнистый меч.

И меч, позаимствованный у мага с его молчаливого согласия – так, по крайней мере, хотелось думать Элиену, – засиял в руках нового владельца, словно светильник, заново наполненный отборным оливковым маслом.

– Да будут прокляты уста, вдохнувшие в вас жизнь! – воскликнул Элиен. Проклятие потонуло в свисте и гудении каракатиц, которые были повсюду.

Волнистый меч Леворго был и впрямь хорош. Не слишком тяжел – но и не легок. Остер, но не тонок. Элиен испытал истинную радость воина – он почувствовал, как его рука сливается с клинком воедино и крушит враждебных существ, не испытывая ни усталости, ни боли.