“Нельзя было смотреть на него, орудуя молотом!” – сожалел Элиен, но сожаление это было запоздалым.

* * *

– В то время, как отряд чистит оружие, приготовляя безопасный ночлег, его предводитель валяется, словно барсук Наратта, и тешится бесплотными легкокрылыми фантазиями!

Элиен встрепенулся. Кто это осмеливается сравнивать его с Наратгой? Какими еще легкокрылыми фантазиями?

– И уж конечно, предводителю отряда нет дела до умершего старикашки..

Элиен не верил своим глазам. Леворго. Владыка Диорха. А кругом горят ровным светом невиданные лампы.

– Это неправда, – растерялся Элиен. – Фантазии тут ни при чем. А что касается тебя, почтенный Леворго, то я не забывал о тебе…

Леворго махнул рукой – нетерпеливо, деловито.

– Я слышал, слышал, как ты меня звал. Но поверь, Звезднорожденный, ничего, ровным счетом ничего не мог поделать. Стена, которую мне пришлось сокрушить разом с огненными тварями, отняла у меня последние силы. К счастью, ты справился со всеми напастями и без моей помощи…

Теперь Леворго был совершенно серьезен. В его глазах горела слепым пламенем Великая Пустота.

– С отдыхом придется повременить! – сказал Леворго настолько громко, что его смогли услышать даже караульные в другом конце галереи.

Патты стекались к Леворго со всех сторон. В глазах айли блестели счастливые слезы. “Владыка Диорха снова с нами!” – читалось в усталых лицах бойцов. При виде такой всепобеждающей радости Элиену стало даже немного завидно. Совсем немного.

– Звезднорожденный привел вас туда, куда следовало. Мы во Дворце Лишенного Значений. – Леворго говорил медленно и внятно. – А теперь слушайте, что готовит нам завтрашний день, День Судеб Лон-Меара…

* * *

– Элиен, я пришла, чтобы подарить тебе эту ночь, которая может оказаться последней и в моей, и в твоей жизни, – сказала Ойра и села у изголовья импровизированного ложа, на котором, погрузившись в сладкую дрему, предавался заслуженному отдыху сын Тремгора.

– Элиен, я пришла, чтобы испить вместе с тобой из чаши бессмертной любви, – вторила ей Тара, и в ее голосе звенели нежность и сладострастие.

В сумеречном свете луны айли казались прекрасными, словно феи. Элиен сел на ложе и положил правую руку на бедро Тары.

– Я мечтал об этой ночи с первого же мгновения нашей встречи, – прошептал Элиен, и его левая рука легла на высокую и нежную грудь Ойры.

Не дожидаясь приглашения, Ойра поцеловала Элиена в губы, а Тара распустила пояс, облекавший ее тонкую талию. Элиен вспомнил о Гаэт. Да, в его сарноде лежал ее браслет. Да, он мог бы сейчас надеть этот браслет на запястье одной из девушек.