Урайн нашел в себе силы сделать скромный жест рукой. Дескать, будет, будет вам, это только цветочки.

Проклятый Звезднорожденный, проклятый Леворго, проклятое солнце! Перед глазами Урайна все еще расплывались разноцветные, преимущественно лиловые, круги. Виски, казалось, были готовы лопнуть от изуверской боли.

Аскугахэ, Кутах над Кутах. Вот кто ему сейчас нужен. Урайн сосредоточился. Его взгляд пронзил каменную сферу, добрался до плавных обводов чаши, проник сквозь серебристую скорлупу яйца.

Он видел точеные очертания его полностью сформировавшегося тела, видел длинные прямые волосы, ниспадающие на широкую литую грудь, видел сложенные за спиной мощные крылья. Красавец. Любимец. Не чета этим увальням, которые сейчас погребены заживо стараниями Леворго.

Урайн с гордостью смотрел на плод великолепно задуманного и виртуозно исполненного тройственного соития. Его, Астахэ и Лакнатах.

Урайн заглянул ему прямо в глаза. Они были пусты, как темные провалы глазниц начисто вылизанного червями и дождями собачьего черепа.

Урайн вгляделся пристальнее. Да. Все идет так, как должно. В глазах Аскутахэ загорелись ровным светом две крошечные колючие искорки. И они постепенно наливались силой.

Взгляд Урайна пошел дальше. Большая куча каменного мусора. А за ним – заметно поредевший белый морок, который Леворго распускал вокруг себя.

Ученик Лишенного Значений заметно ослаб. Урайн облюбовал подходящий острый обломок белого камня размером с четырех быков, который увенчивал навороченный магией Леворго курган. Серьга в ухе Урайна незаметно засветилась – свирепое солнце Дня Судеб было пока что в состоянии затмить ее свет – и обломок поднялся над курганом на мизерную высоту.

В образовавшийся зазор едва ли можно было просунуть лист бумаги. Одновременно Урайн наблюдал за Леворго. Похоже, старикан ничего не почуял.

И тогда впервые с начала этой надчеловеческой битвы в полную силу блеснула изумрудная вспышка, на мгновение затмив собою солнце. Обломок с оглушительным треском расслоился на тысячи каменных лезвий, которые с быстротой молнии ринулись к груди Леворго.

Но Хранитель Диорха был начеку. Большая плита, приютившаяся у основания кургана, с глухим гудением взметнулась вверх, преграждая путь каменным стрелам. И смертоносные посланцы Урайна, и щит Леворго исчезли в смерче каменной пыли.

Хранитель Диорха с трудом удержался на ногах – так ослабели колени. Урайн неистово выругался, в очередной раз убеждаясь, что и его могущество имеет свои пределы.

“Старик, однако, скоро выдохнется, – подумал Урайн, успокаиваясь. – Нужно только подойти поближе”.