– Далеко не всю… – Конт специально сделал ударение на слове «далеко». – В принципе это то же самое, что нагло врать, только совести потом немного спокойней. Да, Мартин?!

– Мы оставим все, как есть, – решительно произнес маг, ставя в разговоре жирную точку. – Если Диана узнает подноготную этого дела, то наверняка испугается и первым же рейсом покинет Полесье. Мы не можем так рисковать!

– Понял. – Хлопнув ладонями по коленкам, Конт поднялся с кресла и, не произнеся больше ни слова, побрел в сторону двери.

– Конт, обещай, что не будешь вмешиваться! Тридцать лет трудов коту под хвост пустишь! – прокричал ему Мартин след.

Великан ничего не ответил и, только остановившись у самого порога, медленно обернулся и, глядя на мага холодными, рыбьими глазами, произнес:

– Не буду, слово моррона!

Глава 20 Нежданные гости

Глава 20

Нежданные гости

Электронные часы показывали половину одиннадцатого. Ровно полтора часа назад в службе управления полетами старгородской аэробазы началась третья, ночная, смена, если, конечно, можно считать полноценными рабочими буднями промежуток времени с 21:00 до 5:00, в который никто не летает и даже метеосводки приходят с двухчасовым опозданием. Старший и единственный ночной диспетчер Марион Адарс скучал, высокоточное оборудование мерно гудело, помигивая в темноте разноцветными лампочками, а огромный монитор радара по-прежнему оставался чист.

Первые два часа всегда были самыми трудными, потом становилось легче бороться со скукой и одолевающей тело сонливостью, а где-то около трех часов утра Марион обычно засыпал, естественно, не забыв поставить будильник на 4:45. Ночью делать было нечего, суровая и бдительная охрана аэробазы не пропускала в здание службы гостей, а зловредный начальник, которому Адарс две недели назад имел неосторожность сказать что-то не так, приказал убрать из центра управления полетами старенький телевизор. Чтение книг, как, впрочем, и другие интеллектуальные развлечения, быстро утомляло старшего диспетчера, однако находчивый ум все-таки нашел достойное применение пропадавшим напрасно силам. Каждую ночь Марион вешал на стенку фотографию начальника службы, брал миску с вишней и, медленно раскачиваясь взад-вперед на скрипучем кресле, стрелял косточками по широко улыбающейся физиономии тирана, деспота, самодура и сатрапа. Судя по кучности выстрелов и по износу порозовевшей фотографии, упражняться в стрелковом деле Адарс начал задолго до того злосчастного дня, когда у него отобрали телевизор.

Еще лет десять назад, когда Марион только начинал службу стажером, подобное развлечение было невозможным по крайней мере по двум причинам: спелую вишню зимой в Полесье было недостать, да и самолеты летали гораздо чаще. Лишь три года назад зимой в магазинах стали появляться свежие фрукты, а ночная смена превратилась в никому, по большому счету, не нужную формальность, в утомительную отсидку единственного сотрудника среди пустых стен погруженного в полумрак зала. Между этими событиями, казалось, не было никакой взаимосвязи, но Марион чувствовал в простом совпадении хитрый, запутанный заговор враждебно настроенных сил, заговор против независимого полесского государства и лично него, престижность работы которого резко упала на сто двадцать семь пунктов в полесском рейтинге профессий и, естественно, зарплат.