Очнувшись от напряженных мыслей, Диверто дал понять, что беседа закончена и собравшиеся могут идти. В этот момент Дарк, движимый юношеской решительностью и максимализмом, а может быть, действительно существующим «внутренним я», решил взять инициативу в свои руки.

– Господин барон, – громко заявил он, привлекая внимание еще не успевших удалиться из кабинета посетителей, – мне хотелось бы сообщить вам важную информацию.

– Об амазонках? – не отрывая взгляд от бегло пролистываемых бумаг, спросил барон без какого-либо энтузиазма в голосе. – А что вы о них можете знать?

– Нет, о посещении замка Нюэль.

Маска флегматичного безразличия и сарказма спала с лица шефа.

– Тогда попрошу вас остаться, – сказал он, подавая властным жестом руки указание остальным удалиться.

– Мне хотелось бы, чтобы при разговоре присутствовал господин Сорано, – нагло и самоуверенно заявил Дарк, рискуя, что на него может обрушиться приступ гнева хозяина кабинета.

– Хорошо, – как ни странно, совершенно спокойно согласился Диверто, – присаживайтесь, господа, у вас не более десяти минут.

Дверь за Румбиро и Ильзой закрылась, и офицеры «бригады» остались втроем. Диверто внимательно смотрел на Дарка, которому вдруг стало не по себе, и ждал разъяснений. Спокойное, как будто выточенное из камня лицо Гаврия не выражало абсолютно ничего: ни удивления по поводу неожиданного заявления своего несдержанного протеже, ни моральной поддержки новичку, осмелившемуся на решительный шаг.

– Господин барон, – собравшись с силами, начал Дарк, – обстоятельства не позволили мне сразу же по возвращении из замка предстать перед вами…

– Да, конечно, я в курсе… Вы были ранены, и за вас обоих отчитался Дантон, – с непониманием и с нежеланием повторно слушать россказни о похождениях в замке двух идиотов-авантюристов ответил Диверто. – У вас есть что-то добавить или вы просто хотите лично повторить мне историю ваших несанкционированных похождений?

– Никак нет, – наконец-то окончательно решился рассказать всю правду Аламез. – Я остался по другой причине, чтобы сообщить, что Пауль Дантон, ваше доверенное лицо, на самом деле не кто иной, как резидент имперской разведки.

Диверто передернуло, а отрешенное лицо Гаврия перестало походить на облик задумавшегося о высоких материях монаха-отшельника.

– Вы понимаете всю серьезность такого заявления? – спросил барон, пронзив новичка острым, ястребиным взглядом. – Надеюсь, у вас есть доказательства, иначе остаток жизни вам придется провести в тюрьме!

– Я хочу сообщить информацию, которую просила передать лично вам графиня Самбина…