«Напади, напади на них сзади! Перебей людей, они твои враги! Перебей всех!» – отдавал приказы чужак, изменяя тональность и громкость, как будто подстраиваясь и уподобляясь собственным мыслям гнома.

Пархавиэль обернулся. Бьянка сидела на стуле, закрыв глаза, а ее тонкие губы что-то беззвучно шептали. Напрягшиеся мышцы лица и побелевшие пальцы, крепко вцепившиеся в подлокотники кресла, не оставляли сомнений, что она пыталась завладеть разумом гнома.

– Ах ты, шарлатанка блундинистая! – сам не зная почему, выкрикнул гном и опустил на голову гипнотизерши-неудачницы увесистый квадратный кулак.

Голос моментально исчез, как только оглушенная Бьянка откинула голову набок. Порой самая изощренная, хитрая магия не выдерживает мощного напора грубой физической силы.

Зала быстро наполнилась дымом. Горели деревянные перила балкона и недостроенная баррикада, которую пришлось поджечь, чтобы хоть как-то замедлить появление стаи вампиров.

– Сколько их, десять, двадцать? – спросила у Громбера Флейта, пытаясь разглядеть сквозь пляшущие языки пламени количество снующих по ту сторону костра голов.

– Все, что были в округе, сбежались, – угрюмо произнес Громбер, бросив на пол меч и сняв со стены приглянувшийся ему двуручный топор.

Пархавиэль знал, что великан был не прав. У вампиров, как и у людей, было много группировок и кланов. На клич о помощи могли поспешить только свои, такие же, как и они, слуги маркиза Норика. Знание – сила, если, конечно, знать, как его применить. Пархавиэлю же от его осведомленности не стало легче. Вампиров было много, слишком много, чтобы надеяться уцелеть.

– Флейта, встань за моей спиной, вы двое прикрывайте по бокам, – взял на себя командование Громбер, широко расставив ноги и поднимая тяжелый двуручный топор до уровня груди. – Они наверняка попытаются нас разъединить, держитесь плотнее друг к другу и не выскакивайте из строя!

Разбойники молча кивнули и, как по команде, одновременно вытащили из ножен мечи. Зингершульцо опять оказался не у дел. Куда бы он ни встал, каким бы боком ни пытался пристроиться, он только мешал и сковывал движения соратников, высокий рост которых к тому же затруднял бы совместное ведение действий. Решив не нарушать привычное боевое построение, Пархавиэль запрыгнул на перевернутый стол, а с него забрался на камин. Высоко подняв над головой утреннюю звезду и держа в левой руке прихваченный им по дороге медный кувшин, Пархавиэль застыл в ожидании атаки.

Томиться пришлось недолго: как только обрушились прогоревшие стенки массивного шкафа, последней преграды, разделявшей людей и вампиров, в залу хлынул многоголовый поток кровососущих тварей всех видов и мастей. Среди нападавших было всего несколько вампиров, похожих на людей, основную же массу составляли жуткие уродцы, рычавшие, брызгавшие слюной и сверкающие омерзительными клыкастыми пастями. Только теперь Пархавиэль воочию увидел и осознал, что имел в виду Мартин, говоря о неспособности маркиза Норика создавать «полноценных» вампиров.