– Тихо, – прошептала в ответ графиня, внимательно вслушиваясь в тишину, изредка прерываемую журчанием какой-то жидкости.

Вампиры уже более минуты напрягали слух и водили по сторонам носами. Люди и гном молча стояли, их обоняние и слух были слишком слабы, чтобы соперничать с чутьем хищников.

– Ловушка, – пришла к выводу графиня, немало удивив своим заключением преданных слуг.

– Но, госпожа… – пытался возразить рослый рыжеволосый детина, служивший у Самбины кучером. – Помолчи, Марц, я знаю, что чуете вы и что могу чуять я! – Наградив слугу благожелательным взглядом, Самбина повернулась к Мартину. – За дверью большой зал, скорее всего винный погреб. Сильно пахнет куэрто и церковным вином. Запах очень терпкий и крепкий. – В процессе объяснения графиня пощелкала перед носом пальчиками. – Он забивает все остальные ароматы, поэтому мои слуги и не чувствуют, что находится за дверьми подвала. Норик хитер, но он не предполагал, что я пойду сама, думал, пошлю зазнайку Форквут.

– И что же там?! – спросил маг, которого совершенно не интересовало, что думал маркиз о прелестной графине и ее красавице помощнице.

– Вампиры, много вампиров, – почему-то прошептала графиня, хотя каждый из стоявших поблизости слуг прекрасно слышал ее слова. – Слышишь журчание? Они специально выбили затычки из нескольких бочек, чтобы сбить нас с толку, чтобы запах вина был сильнее. Это не дети Норика, а полноценные вампиры, перебежчики из других кланов, быстрые, хитрые, умные, отлично владеющие оружием и…

– Мне уже страшно, – флегматично произнес скучающий Мортас. – Графиня, а кого вы, позвольте узнать, предполагали здесь встретить: ожиревших пьяных монахов или, быть может, роту филанийской гвардии с требушетами, скорпионами и катапультами?!

Снисходительный тон и издевательская ухмылка, промелькнувшая на лице юноши, весьма не понравились «детям ночи», по рядам вампиров прокатился недовольный ропот, и кто-то особо рьяный даже ощерился.

– Вампиры для Норика ничто, так, отребье, ненужный, бросовый материал, уже отслуживший положенный срок, – спокойно продолжал говорить Мортас, совершенно не обращая внимания на волнения за его спиной. – Его помыслы устремлены в будущее, он мыслит категориями завтрашнего дня, а шайка ренегатов-перебежчиков тяготит его, тянет в прошлое. К тому же предатели – весьма ненадежный материал, измена входит в привычку, становится образом жизни. Маркиз поступает весьма разумно: избавляется одним ударом и от вас, и от ненужных слуг.

– Подлец, – прошипела графиня.

– Ну почему же? Ты же послала Форквут на верную смерть, – пожал плечами юноша и, осторожно отодвигая в сторону стоявших на пути вампиров, направился к двери.