3

– Эй, вы, – дюжий капрал-южанин изо всех сил барабанил в окованную железом дверцу, – открывайте! Уснули вы там, что ли? Или сдохли?!

Дора до ответа не снизошла. Светило солнце, в небе кружили голуби, безмятежно серебрился иней, но из-за испятнанных временем стен доносился странный, тревожный гул.

– Эй, – орал капрал, – это свои! Отворяйте, ..., так вас...! Точно, перепились!

– Подвинься. – Никола Карваль оттеснил служаку и саданул в калитку сапогом. Военный комендант был подчиненному по плечо, но смешным маленький южанин не казался, наоборот.

– С вами говорит генерал Карваль, – в устах Никола эти слова прозвучали чуть ли не в первый раз. – Приказываю открыть. Именем короля и Талигойи!

– Леворукий, померли они там, что ли? – процедил давешний цивильник. – Или в фонтане купаются?

Проклятое гуденье, что за ним кроется? Веселье? Драка? Бунт? Хотя бунтовщики бы орали. И пьяницы бы орали, и драчуны, а тут ноют, словно замерзающие пчелы. И где стражники и солдаты? Должен же кто-то быть у ворот!

– Монсеньор! – женщина? Здесь, откуда? – Монсеньор!

Полная горожанка средних лет вынырнула из-за мясной лавки, смешно вскидывая грудью, перебежала улицу, хлопнулась на колени перед Робером.

– Монсеньор, милости!

– Кто вы? – милое круглое лицо, из-под светло-серого чепца выбивается каштановая прядка. – Что вам нужно?

– Там мои дочери, – горожанка попыталась вцепиться Эпинэ в сапог, но Робер успел отскочить, – обе... Я их не пускала, а они пошли. С подружками... Пошли – и теперь там!

– Ворота закрыли, когда началась давка. – Иноходец говорил чистую правду, но ему казалось, что он врет. – Если ваши дочери не успели войти, они уже дома. Какой дорогой они пошли?

– Улицей Красильщиков, – торопливо забормотала женщина, – и прямо сюда, к Комендантским... Я их не пускала, но там... Обещали ленты и морисское масло... Они так хотели.

Ох уж эти пахнущие розами флакончики. И эти ленты! Как просто приманить девчонок, даже проще, чем мышей в мышеловку. Те хотя бы принюхиваются.

– Вам нечего волноваться, – если нечего, чего ты торчишь и смотришь, как теперь уже трое колотят в мертвые ворота?! – у Канальных и в самом деле случилось несчастье, но здесь все в порядке.

– Сандра и Мона никогда не пойдут к Канальным, никогда...

Оплакать беду она всегда успеет. Если случилась именно беда, но ведь пока ничего не ясно, пока просто не открывают ворота.

– Ваши дочери или дома, или скоро придут, – Робер осторожно погладил плечо женщины. – Вам тоже лучше вернуться.