– Это только разведка, – вздохнул Робер. – Они пытаются понять, какими мы располагаем силами.

– Больше всего их волнует артиллерия, – в голосе Гаржиака чувствовалось раздражение. – Они будут приходить и уходить, пока не заговорят «большие пушки».

– Им придется долго ждать, – заверил Робер, глядя на засуетившихся артиллеристов, – а вот нам – нет. Бедные муравьи!

Королевская батарея проснулась и взялась за дело. Пушки грозно бухали, ядра, призванные крушить каменные стены, исчезали среди черных стволов. В лесу во все стороны летели щепки и сучья. Шальное ядро пробило трухлявый ствол, прикончив на месте обитавшего в дупле филина. Толстенная ветка свалилась на разинувших рот крестьян, одному разбило в кровь голову.

Артиллерии повстанцев, буде таковая имелась, был бы нанесен немалый урон, но нигде не сказано, что можно сломать то, чего никогда не было.

Отстрелявшись, «маркиз Эр-При» перешел в наступление на правом фланге. Колонна мушкетеров направилась к оврагу, перестроилась, подняла стволы для очередного залпа по пням и муравейникам. Повстанцы ответили пулями и ядрами, шлепнувшимися в десятке шагов от аккуратной шеренги. Тот, кто ею командовал, не собирался делать больше, чем приказано, и не сомневался, что осажденные пристреливаются и вот-вот саданут крупным калибром. Солдаты подхватили свои мушкеты и удалились, частично растеряв чувство собственного достоинства.

Робер повернулся к своим офицерам и своему сюзерену.

– Господа, полагаю, самое время отобедать, так как ужинать нам вряд ли придется.

5

Теперь они спешили. Начавшийся дождь грозил превратить дорогу в грязное месиво, а до леса Святой Мартины было далеко, дальше, чем хотелось бы.

– Если так пойдет и дальше, будет не до войны, – хмуро бросил Дуглас.

– Будем надеяться на лучшее. – Удо смахнул со щеки нахальную каплю. – Здесь все-таки не Урготелла.

– Осень в Старой Эпинэ всегда была дождливой, – вспомнил Темплтон, – это еще Мишель говорил.

– А в Ренквахе дождливое все, – зло бросил Рихард. – О чем жалею, так это о том, что не убил на дорожку Кавендиша. Будет несправедливо, если мы издохнем, а эта мразь уцелеет.

– Справедливости он захотел, – хмыкнул Дуглас. – А я хочу, во-первых, высохнуть, а во-вторых, выспаться. Остальное приложится.

Разговор угас. Кони чавкали по грязи, сверху лило, горизонт и тот съежился: не поймешь, то ли уже вечер, то ли еще нет. Сона угодила правой ногой в лужу, окатив себя и всадника грязной холодной водой. Все было серым, унылым и мерзким. Насколько лучше в горах: камни хотя бы не раскисают!

Ричард попытался думать о чем-то приятном, но утренняя радость вымокла и опустила крылья. В Эпинэ их не ждали, да и что они могут сделать ввосьмером? Надо было, никуда не сворачивая, ехать в Мон-Нуар. Главное – вернуть древнюю силу и древнее знание. Тогда они не будут зависеть от возомнившего о себе невесть что сброда.