Джоселин посмотрел на нее, потрясенный.

– Ты хочешь сказать, что, когда мы вернемся сюда, мой сын будет уже юношей? – он показал на малыша, которого она держала на руках.

Она кивнула:

– Да, боюсь, все будет именно так.

Он наклонился к ней и зашептал, чтобы Мирод не могла его услышать:

– Николь, ты уверена, что готова пойти на это ради меня? Если хочешь, я попробую вернуть тебя в твое время. Там ведь легче жить, не правда ли? Я уверен в этом.

Она повернулась и положила руки ему на плечи.

– Я уже приняла решение, еще в Нэзби. Я навсегда решила покончить с тем, что было со мной там, и забыть ту жизнь, которая у меня была. Я принадлежу тебе, Джоселин, и останусь с тобой, если ты не отвергнешь меня, – сказала Николь.

– Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, – ответил он.

– Это замечательно! – произнесла она и вошла в дом.

* * *

Они работали всю ночь, все до одного, слуги, их дети, хозяева и управляющие, пока, наконец, к рассвету работа не была закончена. Все, что можно было увезти, было собрано и уложено в дорожные сундуки, остальные ценные вещи, включая портрет Николь с красной розой, были сложены в повозку, на которой уезжала Мирод.

– Что же до всего остального, – сказал Джоселин, грустно оглядывая свой дом, – пусть достается Черному Тому.

– А как быть со слугами, милорд? – беспокойно спросил его мажордом.

– Вы все можете оставаться здесь. Кто бы сюда ни пришел, они не причинят вам зла, даже, наверное, будут рады, что вы остались. Пока вам будет платить леди Мирод, а потом здесь появятся новые хозяева. А теперь, Джемс, собери всех в гостиной, я должен поблагодарить всех и попрощаться.

Николь казалось, что она смотрит кино: все домашние плача собрались, чтобы попрощаться со своими хозяевами, спасающимися от жестокостей гражданской войны. Медленно обходя всех, Джоселин каждому пожимал руку и каждого благодарил за то, что они верой и правдой служили его семье. И вот дошла очередь до Эммет.

– Но ты-то, конечно, поедешь с нами? – спросил Джоселин.

Девушка неожиданно покраснела:

– Можно мне поговорить наедине с госпожой, милорд?

– Конечно, – ответила Николь и, нежно обняв ее за плечи, отвела в комнату, которая была раньше господской спальней и где теперь все было перевернуто.