Они помолчали. Пиво нагревалось на летнем солнышке, фотограф поднялся, взял бутылку, пристроил ее в тенек между корнями дерева и снова уселся в траву.

– Адольфыч тоже один раз… – начал он, глядя в пустой стакан так внимательно, словно на донышке было что-то написано. – Историю одну расскажу, хочешь? Приключилась она давно, лет десять назад, но…

– Поведай, – согласился невидимка.

Фотограф вздохнул:

– Не про меня, а… тоже про друга. У Адольфыча старый приятель есть. Давно мы друг друга знаем, и вот…

Он откашлялся и начал:

– Рассказал он мне как-то. Ехал он как-то на машине, вот тоже такое же время было, начало лета. Ехал себе с рыбалки, ночь не спал, его и сморило малость за рулем. А тут откуда ни возьмись старушонка, чтоб ей пусто было, через дорогу ползет! Вот куда ей в пять утра приспичило?! Друг мой по тормозам, а уж поздно – сбил бабку… а за это у нас, знаешь… милиция, то да сё… тюрьма! А сидеть-то никому неохота. Притормозил приятель-то мой, глянул на бабку, по сторонам – никого кругом, пусто, час-то ранний… и как говорится, давай бог ноги! Смылся, короче… – Адольфыч хрустнул стаканом. – Ну потом узнал, однако… Бабку-то через час обнаружили дачники, на автобус торопились. Вызвали «скорую», а уж поздно. Но, однако, если б сразу ее в больницу отвезти, то может, годков несколько поскрипела бы…

– И что? – напряженно спросил невидимка. Рассказ Адольфыча он понял не совсем, слова «дачники» и «скорая» были незнакомы, но смысл уловить удалось.

– Ну что… вот и все. Машину-то друг мой сыну отдал. Не стал больше ездить. А сам живет-поживает. – Фотограф почесал в затылке. – Так что… трусость-то, она разная бывает, да результат, как говорится, всегда один. Но это Адольфыч так, к слову.

Он потянулся за бутылкой.

– Давай лучше пивка попьем. Налить тебе?

Но невидимый друг не отвечал, доносилось только сосредоточенное сопение.

Фотограф открутил пробку и наполнил стаканы.

– Адольфыч говорить не мастак, – заметил он. – Но ты, друг, не грусти…

Он недоговорил. Стакан с пивом вдруг сам собой опрокинулся, словно невидимка вскочил на ноги.

– Ты вот что, Адольфыч, – отрывисто проговорил невидимка. – Дело у меня. Важное очень дело! Только что вспомнил. Бежать надо!

Фотограф огорчился:

– А вернешься?

– Я-то? – Голос отчего-то дрогнул. – Вернусь… наверное.

– Адольфыч ждать будет! – твердо заявил фотограф, потянувшись к бутылке.