– Потому что тогда видно, где он находится.

– А-а, – Настя вдруг поняла, что на самом деле все очень просто, и нет никаких причин для головной боли и тоски о непознаваемости мира. – То есть это была ловушка, но не для нас, а для Люциуса. Елизавета оказалась при смерти, а тут еще мы явились, и Люциус просто обязан был явиться и защитить Елизавету… Потому что… Потому что он должен защищать все виды божьих тварей? Не допускать их вымирания? Поэтому, да?

– Остановимся на этой версии, потому что я понятия не имею, что значили все эти его последние слова насчет младшего брата и какого-то возвращения.

– И он назвал ее Валентином, – напомнила Настя. – Это странно.

– Еще бы. Поэтому будем придерживаться твоей версии: Елизавета – это божье творение в одном-единственном экземпляре, ей нельзя позволить умереть, и Люциус приходит ей на помощь. Этого и ждет Леонард, а точнее, его посланец, Локстер.

– Со своей трубой.

– Я бы сказал – с ангелоуловителем.

– Таких слов не бывает.

– Пока не было такого устройства – не было такого слова. Появилось устройство – вот тебе и название. Ангелоуловитель – очень даже неплохое название…

– Черт с ним, с названием, меня волнует Локстер.

– Что ж, я думаю, он давно тут вертелся. Как только Елизавета перебралась в эти края, наверное, он держался неподалеку, он ведь знал, как будут развиваться события. Через него Елизавета, должно быть, и сообщила Леонарду о болезни, а потом через него же получила ответ… И потом, кто-то должен был отправить тебе посылку в Берлин. Вряд ли это была Елизавета.

– Когда я сказала, что меня волнует Локстер, я имела в виду – он сдох?

Давид пожал плечами:

– Тела я не видел, но он был в самом эпицентре этого взрыва… Вряд ли от него что-то осталось, и я думаю, что это был еще один пункт в плане Леонарда: от Локстера тоже рано или поздно надо было избавляться. Локстер, наверное, думал, что убивает бывшего коллегу, а на самом деле убивал еще и себя. Бедняга. – Тут Давид увидел выражение Настиного лица и поспешно поправился: – Подонок. Мразь.

Настя согласно кивнула, закрыла глаза и в который раз попыталась сложить цифры. Она мысленно представила их пластмассовыми рыбками в аквариуме, рыбок нужно было подцепить и аккуратно подвести друг к другу…

– Тихо-тихо-тихо, – шептала она. – Сейчас, мои маленькие, сейчас, мои хорошие…

Коснувшись друг друга, рыбки срослись в одну рыбку покрупнее, Настя потянула удочку вверх, вытягивая на тонкой леске ярко-синего окуня, на боку у которого была выдавлена цифра….

– Пять?! Осталось пять дней?

Она посмотрела на Давида: