11

– Умирать согласно расписанию… – пробормотала Настя, поднимая себя с холодного каменного пола. – Язык ведь повернулся… Ну ничего, ничего…

Это было действительно «ничего»: ничего не значащие слова, которые произносятся просто потому, что признавать свое бессилие молча – еще хуже. План Анабеллы провалился, сама королева-мать умерла (боже, и ведь кому-то еще предстояло сообщить эту новость Утеру!), и, значит, предложений по борьбе с Леонардом ждать было неоткуда.

И уж тем более их не стоило ждать от Давида Гарджели.

– А, это ты, – жизнерадостно сказал ей волшебник-недоучка, для которого жизнь, вероятно, оставалась прекрасной и удивительной. Давид Гарджели улыбался, стоя посреди заваленного трупами дворцового зала, и Настя долго думала, что бы такого сказать Давиду вместо обычного приветствия. В голове все еще шумело, поэтому придумано было следующее:

– Ты, – сказала Настя и на всякий случай ткнула пальцем в Гарджели, чтобы тот не подумал, будто Настя обращается к кому-то из зомби. – Ты жив только потому, что у меня патроны кончились. Но если ты подождешь меня тут минут десять… Двадцать, – для верности решила Настя. – Тогда… Ай!

– У тебя, наверное, нога сломана, – предположил Гарджели. – Или вывихнута. И вообще ты неважно выглядишь, так что ты лучше отдохни, полежи где-нибудь в тихом месте…

– В тихом месте?! – Настя схватила с пола обломок кирпича и швырнула в сторону Гарджели. – Какое еще тихое место! Ты впустил во дворец орду зомби!

– Да, – довольный собой, кивнул Гарджели. – И это значит, что мне недолго осталось ждать. Сегодня все счета семейства Гарджели будут оплачены, – торжественно произнес он.

– Тут ты прав, ждать тебе осталось недолго. Ты только никуда не уходи, я быстро… – Настя оперлась на поднятую с пола лопату и направилась в глубь дворца, не сразу поняв, что она и сама теперь напоминает зомби, разбитого усталого человека, утратившего надежду что-либо изменить своими собственными силами и ставшего пешкой, которую двигает некий невидимый, но всесильный игрок.

Она вернулась к лестнице, к тому самому месту, где ее сбили с ног зомби, и прислонилась к стене. Мертвых тел вокруг было так много, что они не производили никакого впечатления. Настя обращала на них внимание, лишь когда завал из трупов мешал пройти.

Постепенно к ней возвращалось полноценное ощущение этого мира, возвращались звуки и запахи, но прежде всего вернулась боль, властно заслонив все остальное. Настя нашла в аптечке таблетки для подобных случаев, поспешно разжевала несколько штук. Пока она таким образом пыталась заглушить боль, мимо прошли несколько зомби; Настя схватилась за пистолет, но вспомнила про пустую обойму, да и смысла стрелять по этим несчастным не было. Как говорил Леонард: «Это уже неважно». Сотни, если не тысячи отравленных Леонардом людей проникли во дворец и сейчас где-то там, в центральных помещениях, долбили пол, прорываясь к наследию демонов. Глухие удары слышались и здесь, еще доносились отдельные выстрелы, редкие автоматные очереди. Это означало, что кто-то упрямо пытается переломить ход событий – может быть, Утер, может быть, Смайли. Бесславная последняя битва; о которой даже никто не напишет; битва не с драконами и и не с полчищами демонов, а с обычными людьми, которые даже не понимают смысла происходящего…