Пробравшись через царивший в комнате бедлам — многочисленные выдвижные ящики после обыска квартиры все еще лежали на полу, — Рэйчел подошла к двери ванной. Коснувшись ручки, она вновь ощутила, как забилось сердце, но, не обращая внимания на его бешеные удары, все же открыла дверь.

Это была просторная комната, вся в розовом мраморе и золоте, с необъятных размеров ванной. «Когда я лежу в этой ванне, — как-то похвасталась Марджи, — то чувствую себя шлюхой за миллион долларов».

Тут все напоминало о ней: бутылочки духов и пепельницы, фотография брата Сэма, вставленная в раму венецианского зеркала, еще фотография на двери душа (на этот раз самой Марджи в кружевном белье, ее сделал какой-то фотограф, специализирующийся на фривольных портретах). И так же, как в спальне, здесь было множество свидетельств недавнего пребывания полиции. Кое-где на мраморе остался порошок для снятия отпечатков пальцев. Возле ванны валялась засаленная коробка с черствыми остатками пиццы, которую не потрудились убрать за собой блюстители порядка. Содержимое ящиков было перерыто, а предметы, заслуживающие внимания с точки зрения полиции, были выставлены на стойке. Множество пузырьков с пилюлями, маленькое квадратное зеркало с бритвой (надо полагать, Марджи хранила их из сентиментальных соображений, она много лет уже не употребляла неизмельченный кокаин), а также ряд сексуальных вещиц — маленький розовый вибратор, банка смазки с запахом вишни и несколько презервативов.

Когда Рэйчел представила, как офицеры полиции шарили по ящичкам Марджи, мерзко ухмыляясь и отпуская в адрес покойной сальные шуточки, ей стало не по себе. Жаль, что Марджи не могла послать их к чертям собачьим.

С Рэйчел было достаточно. Она не позволит этому месту довлеть над ней, решила она, и вся его власть тут же улетучилась. Рэйчел подошла к выключателю, чтобы выключить свет, и увидела темное пятно на стене. Она велела себе смотреть в другую сторону, но ее взгляд тут же наткнулся еще на одно еще большее пятно. Она дотронулась до него. Пятно прилипло к ее пальцу, как кусочек засохшей краски. Это была кровь Марджи. А потом она увидела еще пятна, их было очень много, хотя поначалу на пятнистом мраморе она их не заметила.

Вдруг мысль о полицейских, ходивших здесь со своей пиццей и липкими пальцами, отошла на второй план. Здесь умерла Марджи. Господи, здесь умерла ее подруга Марджи. И это была ее живая кровь. Она текла по стене, а тут, совсем рядом с плечом Рэйчел, размазалась — должно быть, Марджи упала назад или прислонилась, пытаясь удержаться на ногах. А вот еще один сгусток крови у самых ног Рэйчел, почти такой же темный, как и напольный мрамор.