Вышла из харчевни улыбающаяся дама Цица, сделала реверанс, но издалека. Такангор остановил на ней рассеянный взгляд, оживился и подозвал деву-воительницу к себе. Короткого их разговора никто не слышал, и, хотя судачили о нем все кому не лень, ясно было одно: оба минотавра разошлись вполне довольные друг другом, но о нежных и пылких отношениях речь явно не шла. В связи с чем генерал да Галармон существенно увеличил свой капитал, ибо он чуть ли не единственный ставил на то, что славный минотавр сейчас более всего озабочен делами военными, а не сердечными.

Взволнованная мадам Мумеза, только что собиравшаяся посылать в Малые Пегасики срочную депешу о том, что «ребенка окрутила какая-то вооруженная до зубов цаца», тут же уселась писать не менее взволнованное послание Мунемее, сетуя на то, что «быцик так заработался, что не глядит даже на симпатичную девчушку». В обоих случаях следовал вывод, что надо срочно что-то с этим делать.

Поскольку писала она письмо, не отходя от барной стойки в «Посошке», то другим заинтересованным лицам путь туда был наглухо закрыт. Грустно помаячив за ее спиной, тихие и немногословные Альгерс с Иоффой отправились в «Расторопные телеги». Их согревало только клятвенное обещание полководца, что они будут защищать центр, а капрал Мумеза в своей противоударной шляпке отправится оборонять правый фланг.

В принципе, план победоносного сражения был готов. Такангора беспокоила единственная деталь, но эта деталь решала все: исход битвы, а следовательно, судьбу Кассарии и доброго рыцаря Таванеля, за которого минотавр любому был готов поотшибать рога.

Эта деталь, о которой создатели макета вспомнили в самую последнюю очередь, являлась неустранимой частью пейзажа. То был узкий проход в скалах, чуть ли не драконья нора, по которой так удобно обойти небольшое войско Кассарии с левого фланга. Будь у Такангора чуть больше солдат, он бы непременно расставил их вдоль всего ущелья, делая упор на метких стрелков. Крылатых демонов он не боялся: в тесном пространстве их крылья не давали свободы действий, а, напротив, стесняли своих владельцев.

Крылья — свобода, только когда они раскрыты в полете. Сложенные за спиной — они тяжесть. Марина Цветаева

Крылья — свобода, только когда они раскрыты в полете. Сложенные за спиной — они тяжесть.

Однако до определенного, тщательно им высчитанного момента каждый воин будет на вес золота, и защищать ущелье по всем правилам оказалось некому.

В принципе, представлялось возможным устроить обвал, но Такангор собирался и сам использовать этот удобный путь, дабы обрушиться сбоку на врага. К тому же подобная операция потребовала бы слишком много магической энергии. На всякий случай он проконсультировался у Борромеля и Бедерхема, но они только подтвердили его догадки: в момент боя единственным их преимуществом станет скорость.