Коростель все чаще возвращался мыслями к темноволосой нимфе в зеленом платье с удивительной змеей, которую он повстречал в лесу. Ему так и не удалось заставить дудочку Молчуна зазвучать вновь, и он ломал голову над тем, как это получилось у Эгле. Впрочем, думал он не столько о дурацкой дудке с неправильными отверстиями, которую подарил ему чокнутый друид, сколько о самой Эгле, однако, кроме лица и рук, все остальное представлялось ему как в тумане, развеять который его память была не в силах. Друидам он о встрече с Эгле ничего не сказал, опасаясь шуточек и насмешек. Однако они обходили рынок уже второй раз, а Эгле по-прежнему нигде не было, и Ян неожиданно для себя даже слегка загрустил.

– Ты никогда не замечал, Ян, что когда ходишь по базарам, то подчас выбираешь товар не по его виду, а по физиономии продавца? – лукаво молвил Збышек, постукивая на ходу по голенищу оленьего сапога сорванным на ходу тонким прутиком.

– Ты имеешь в виду булочки и пирожки? – улыбнулся Ян в ответ.

– Скорее булочниц и пирожниц, любезный, – подмигнул ему Март.

– Да ведь все булочницы тебе уже только в тетки годятся, а то и в бабки, – покачал головой Коростель, высматривая, не мелькнет ли между торговых рядов знакомый бледно-зеленый сарафан.

– Не скажи, приятель, не скажи, – не согласился Март. – Иной раз попадется такая пухленькая пирожница, что готов за один только ласковый взгляд купить у нее любой черствый сухарь.

– Вот уж не думал, что ты – такой дамский угодник, – заметил Ян. – А что до сухарей, то я слышал, что нет ничего вреднее, чем горячий хлеб, который только что из печки. Между прочим, мне об этом один пекарь рассказывал.

– Где же это у вас в лесу был пекарь? – удивился Март. – В деревнях ведь селяне сами пекут и хлебы, и булки, и муку иной раз дома мелют – не всегда мельница поблизости.

– Да нет, – смутился Ян, не очень любивший вспоминать свое детство в Аукмере. – Этот пекарь пек городской хлеб, а соседских детей угощал деревенскими булочками, такими мягкими и со сладким творогом.

– Любите с творогом – будет вам с творогом! – Кто-то слегка шлепнул сзади Коростеля по спине, и, обернувшись от неожиданности, Ян увидел стоящую перед ним Эгле в темно-шоколадном платье с золотой оторочкой. Улыбающаяся девушка протягивала им обоим два румяных пирожка, завернутых в кленовые листья.

– Берите-берите, не стесняйтесь. – Эгле буквально впихнула обоим парням в руки духовитые пирожки и, задорно подбоченясь, указала Яну на узкий кожаный футлярчик у него за поясом. – Ну что, менестрель Ян, научился играть на своей дудочке?