– Прошу прощения!

– Но поскольку эта задача выпала мне, – закончил Натт, – я согласен ехать в Дальний Убервальд.

– Пастор Овсец наверняка будет очень рад тебя видеть, – сказала Марголотта.

– Он еще жив?

– Да, он, в конце концов, еще не стар и, как всегда, разъезжает с прощением наготове. Я думаю, он не станет возражать, если ты к нему присоединишься. Более того, во время одного из своих визитов – увы, чересчур редких – он сказал, что почел бы за честь подарить прощение и тебе.

– Натт не нуждается в прощении! – воскликнула Гленда.

Натт улыбнулся и похлопал ее по руке.

– Убервальд – дикая страна, там опасно путешествовать даже святому, – объяснил он. – «Прощением» называется двуручный боевой топор пастора Овсеца. Для него крестовый поход против зла – отнюдь не метафора. Прощение рассекло мои цепи, и я охотно возьму его в руки.

– Короли троллей и гномов по мере сил будут тебе способствовать, – сказала ее светлость.

Натт кивнул.

– Но сначала я попрошу вас о маленькой услуге, милорд, – обратился он к Витинари.

– Разумеется.

– Я знаю, что в Анк-Морпорке есть лошади-големы. Можно мне взять одну из них?

– Пожалуйста, – ответил патриций.

Натт повернулся к Гленде.

– Мисс Медоед, Джульетта сказала мне, что вы втайне мечтаете прокатиться по Щеботану теплым летним вечером, чувствуя ветер в волосах. Предлагаю отправиться сейчас же. Я скопил кое-какую сумму.

В голове у Гленды роились всевозможные доводы, почему ей не следует соглашаться. Со всех сторон ее окружали ответственность, долг и бесконечные назойливые просьбы. По тысяче и одной причине она должна была сказать «нет»…

– Да, – сказала она.

– В таком случае мы больше не будем отнимать ваше драгоценное время, милорд и миледи, и отправимся прямо на конюшню.

– Но… – начала госпожа Марголотта.