Крик псоглава, больше напоминающий жалобное, предсмертное рычание льва, заставил мгновенно обернуться и Патрика, и Шедува. Псоглав на глазах у них медленно пятился назад, к спасительному парому, судорожно зажимая обеими руками живот. Птицелов протянул к нему вытянутую руку, и с кончиков его пальцев сорвались пять огненных стрел, устремившихся к паромщику. Гар поднял руки, заслоняя лицо, и Патрик с ужасом увидел зияющую в животе псоглава страшную дыру с обожженными краями, из которой рывками выбивался седой дым. Удар молний отбросил паромщика назад, он с трудом удержался на ногах, пьяно балансируя на углу причала. И в этот миг его ударили в грудь и шею молнии из левой руки Птицелова. Раздался страшный рев, и Гар, отчаянно взмахнув рукой, упал навзничь с причала в воду. Из нее тут же взметнулось пламя, что-то в нем завизжало, загудело, и вода сомкнулась над головой паромщика, втянув вниз огонь. Теперь только большие пузырящиеся круги расходились сбоку от причала, да еще от воды поднимался быстро редеющий угольный дым.

«В кипящей воде можно сварить все», – мелькнуло в голове Книгочея. «Даже если это – кусочек неземного, вселенского тепла». Кто это ему сказал сейчас? Ветер, застывший в воздухе? Или, может быть, странные, непостижимые боги Шедува, которым так же странно поклоняются в причудливых, непостижимых краях, где кровь и река текут одинаково медленно, а избежать боя считается признаком силы?

Обе пары воителей разошлись, и Лекарь что-то быстро шепнул Старику. Тот кивнул головой и внимательно оглядел Птицелова. Его дражайший хозяин был цел и невредим, только одежда была здорово разорвана на груди. Воины, столпившиеся у причала и превратившиеся в невольных зрителей поединков, вдруг зашумели, закричали и стали указывать друг другу на реку. Защитники причала быстро оглянулись.

На Реке творилось неладное. Повсюду по воде вспыхивал огонь и затем угасал, как будто разлитая на поверхности воды нефть медленно тонула. Это тоже был поединок, но уже проигранный теплом. Огонь Реки без Имени повсюду опускался на дно, уступая место своему противнику, сейчас – более грозному и могущественному. Ледяной вихрь над причалом усилился, и теперь снежная пыль и мелкие кусочки льда понемногу засыпали песок у причала. Затем послышался странный, громоподобный звук, который пронесся вдоль берегов, причем на пароме был слышен и гул с противоположного берега. Это на всей реке остановилась вода!

– Что там? – Книгочей приложил ко рту ладонь наподобие рупора, стремясь перекричать вой ветра.

– Не знаю, но, по-моему, Реку без Имени сковывает лед, – откликнулся Шедув. Он уже опустил полумаску, скрывающую всю нижнюю часть лица, на котором теперь остались видны лишь глаза.