– Где это чистят выгребную яму? – задыхаясь, вскрикнул Чжу Ба-цзе. – Тьфу! Гадость какая! Дышать нечем!

Сунь У-кун, зажав нос, кричал:

– Догоняй живее беса! Живее!

Тем временем бес скрылся за гору и там принял свой настоящий вид. Оказалось, что это был огромный удав, покрытый красной чешуей. Представьте себе, читатель:

– Так вот это кто! – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Исполинский змей! Ему мало пятисот человек, чтобы насытиться.

– А два копья, которые ты назвал эластичными, – сказал Сунь У-кун, – не что иное, как его раздвоенное жало. Мы загнали удава в тупик и деваться ему некуда, а теперь давай выгонять его из горы с другой стороны.

Чжу Ба-цзе подбежал к удаву и начал колотить его граблями. Но удав быстро шмыгнул в нору, и только конец его хвоста длиною в несколько чи высовывался наружу. Чжу Ба-цзе отложил грабли в сторону, ухватился за хвост и что было силы начал тащить его, приговаривая:

– Попался! Попался! Не уйдешь! – Однако все его усилия оказались тщетны.

– Дурень! – засмеялся Сунь У-кун. – Отпусти его. Я знаю, что делать, а тащить его бесполезно.

Чжу Ба-цзе разжал руки, и удав быстро вобрал хвост в нору.

– Пока я держал его за хвост, – огорченно произнес Чжу Ба-цзе, – он все же был в наших руках. А теперь забился в свою нору, его оттуда и не выгонишь. Вот и остались мы с носом!

– Ничего! – сказал Сунь У-кун. – У этого удава – туша огромная, а нора узкая. Он в ней даже повернуться не может. Стало быть, из норы наверняка есть еще один выход. Ты ступай стереги его с того конца, а я буду здесь выбивать его из норы.

Дурень мигом перебежал через гору и там действительно увидел вход в нору. Он стал устраиваться около него поудобнее, совершенно не предполагая, что Сунь У-кун так скоро начнет действовать своим посохом. Удав, изнывая от боли, пополз к другому выходу, и не успел Чжу Ба-цзе охнуть, как удав выскочил из норы и одним ударом хвоста повалил его наземь. Превозмогая боль, Чжу Ба-цзе беспомощно лежал на земле.

А Сунь У-кун, увидев, что нора опустела, схватил свой посох, перебежал через гору и стал кричать Чжу Ба-цзе, чтобы тот погнался за удавом. Чжу Ба-цзе, сгорая от стыда и пересиливая боль, ползком поднялся на ноги и начал как попало бить граблями по траве. Сунь У-кун увидел это и расхохотался:

– Чего зря колотишь? Ведь бес давно удрал!

– А я, как говорится, бью по траве, чтобы всех змей вспугнуть, – пытался отшутиться Чжу Ба-цзе.

– Вот дурак, – обозлился Сунь У-кун, – беги скорей, догоняй!

Оба помчались за змеем, перескочили через горный поток и увидели чудовище, свернувшееся клубком с поднятой головой и широко разинутой огромной пастью, готовое проглотить Чжу Ба-цзе. Тот в ужасе отпрянул назад и бросился бежать, а Сунь У-кун, наоборот, кинулся вперед, и удав разом проглотил его. Чжу Ба-цзе стал в исступлении бить себя в грудь кулаками, топать ногами и вопить: «Брат! Пострадал ты из-за меня».