Но Тиффани подумала: «Спасибо. Знаки есть знаки. Ты выбираешь те, которые тебе подходят. А здесь — большое поле, поле, где дожигают остатки жнивья. И зайчиха бежит в огонь. О да, знаки. Знамения. Они всегда важны».

— Слушайте меня, оба. И не вздумайте спорить, потому что ты, Роланд, вдрызг пьян, а ты, Летиция, — ведьма, — Летиция просияла, — под моим началом, как младшая, поэтому вы оба будете делать то, что скажу я. И тогда мы все, может быть, вернёмся в замок живыми.

Оба, замерев, слушали. Роланда слегка пошатывало.

— Когда я скомандую, — продолжала Тиффани, — каждый из вас пусть схватит меня за руку — и бегите что есть мочи! Поворачивайте, если поверну я, останавливайтесь, если я остановлюсь, хотя я очень сомневаюсь, что захочу остановиться. А главное, не бойтесь и положитесь на меня. Я знаю, что делаю, я в этом почти уверена. — На взгляд Тиффани, прозвучало это не слишком убедительно, но Роланд с Летицией вроде бы ничего не заметили. — А когда я скажу: «прыгайте!» — прыгайте, как будто за вами гонится сам дьявол, потому что так оно и будет.

Вонь сделалась нестерпимой. И заключённая в ней ненависть пульсировала у Тиффани в голове. «Палец у меня зудит, что-то злое к нам спешит*, — подумала она, вглядываясь в ночной мрак. — Нос мой чует мерзкий смрад, к нам спешит какой-то гад», — продолжила она, унимая пустую болтовню и зорко оглядывая далёкую изгородь: не заметит ли какого движения.

Да, вот он — чёрный силуэт.

К ним через всё поле шагала крепко сбитая фигура. Шагала медленно, но постепенно набирала скорость. Двигалась она как-то неуклюже. «Когда он завладевает чужим телом, владелец тела тоже становится его частью. И не спастись, и не уйти». Так сказала ей Эскарина. Ничто доброе, ничто способное на раскаянье просто не могло думать такие вонючие мысли. Тиффани схватила спорящих жениха и невесту за руки и потащила за собою, вынуждая перейти на бег. Та… тварь находилась между ними и замком. И двигалась куда медленнее, чем девушка ожидала. Тиффани рискнула оглянуться: в руках у преследователя блеснул металл. Ножи.

— Ну же!

— В моих туфельках быстро не побегаешь, — напомнила Летиция.

— У меня голова трещит, — пожаловался Роланд.

Но Тиффани тащила их как на буксире вниз по склону, не обращая внимания на жалобы. Сухие стебли пшеницы цеплялись за бегущих, запутывались в волосах, царапали ноги и кололи ступни. Бежали они не быстро — от силы трусцой. Тварь упорно гналась за ними. Стоит им свернуть к безопасному замку, преследователь их настигнет.