Похоже, она уже пришла в себя и выглядела отдохнувшей.

– Мамаша говорила, что она нашла следы пожара, когда чинили каменную кладку.

От особенно сильного сотрясения куски льда полетели на молочную гладь озера, и она закипела, пузыри лопались, туман расползался далеко по земле.

– Это, наверное, рухнуло само Убежище. – Хетья засунула руки в перчатках подмышки, чтобы они согрелись. – Я думаю, когда огонь погаснет, все снова замерзнет. Тогда у ваших племен найдется, о чем поговорить, кроме как о следах карибу и навозе мегатерия.

– Ты недооцениваешь мой народ, Праматерь, – угрюмо отозвался Ледяной Сокол. – Если с неба рухнет скала размером с дом и проделает дыру в земле, это не вызовет у них такого интереса, как изменение количества семян в навозе мускусного быка. Да и не должно, – добавил он. – В конце концов, нужно знать, что именно растет на твоем пастбище.

Хетья кинула на него взгляд из-под ресниц, чтобы понять, не шутит ли он, но Ледяной Сокол высокомерно отвернулся.

Народ Пустых Озер снабдил их продуктами и санями, чтобы они могли добраться домой, и даже согласился проводить их до края Льда. Ледяной Сокол не сомневался, что на этом настоял Потерявший Путь. Он много раз видел двух клонов, бредущих рядом со Сломанным Носом или тихонько разговаривающих у костра с Красоткой, а у их ног лежал совершенно счастливый Желтоглазый Пес.

Хетья тоже проводила немало времени с Красоткой и нашла с ней общий язык, но Ледяной Сокол видел, что Потерявшие Путь не замечают никого, кроме своей жены.

– Она понимает, что мы скоро умрем, – сказал Потерявший Путь на второй день. – В каком-то смысле я даже рад этому.

Его брат-клон согласно кивнул. Ледяной Сокол, Хетья и Холодная Смерть стояли на туманном берегу озера.

Оно уже начало замерзать, навеки погребая Убежище со всеми его тайнами и сгоревшими останками старика, который отдал больше, чем мог выдержать.

– Когда мы… когда я… когда те двое умерли, – сказал Потерявший Путь, – мы это почувствовали. Это было… мы умирали вместе. Эту рану не излечить. Мы больше не целый человек.

– Мы рады, – добавил Потерявший Путь, – хотя бы тому, что сумели помочь своему племени. Наши имена будут звучать в Длинных Песнях. И тому, что мы снова увидели нашего брата Сломанного Носа, и нашу возлюбленную Красотку. И тому, что мы сможем умереть на своей земле, которая еще сохранилась в Краю Ночной Реки, где летом зеленеют осины.

Ледяной Сокол открыл было рот, чтобы сказать, что Край Ночной Реки всегда принадлежал Говорящим со Звездами, но он чувствовал такую глубокую привязанность к своему врагу, что промолчал. Вместо этого он сказал: