Вся эта долгая жизнь от сотворения и до последнего вздоха земли — постоянное соперничество добра со злом. Ты не первый и, я точно знаю, не последний. Я не прошу тебя продавать душу. Наоборот, я отдаю тебе души твоих друзей взамен на простую книгу, которая тебе не принадлежит.

— Хорошо, я отдам тебе книгу, но не раньше, чем увижу друзей и родителей на другом берегу.

— Не соглашайся! — заорал Арбахан. — Ты обещал отдать их мне.

— С тебя хватит и девы цвета тьмы. А с ними я сам буду разбираться, — хладнокровно ответил Киранез.

— Откуда ты знаешь, что он не обманет тебя? Как только они достигнут другого берега, то их без боя уже не отнять, ты же сам не хотел начинать битву.

— Я просто сказал, чтобы ты придержал драконов до нужного момента. И потом я знаю, когда люди лгут! От них исходит приятный гниющий запах греха, от него я такового не чувствую.

Жрец еще раз посмотрел на Виталика, будто убеждаясь в том, что делает правильный выбор, отпуская заложников, и подал знак Станиславу и прихвостням Арбахана.

Ступая осторожно шаг за шагом по гигантскому дубу, сами того не понимая, родители Виталика и Ирина с Олегом оказались под защитой тысячной армии невидимых существ…

Увидев, что заложники скрылись в сияющей белизне небесных духов, жрец стал требовать своего.

— Доволен? А теперь давай сюда книгу!

— Хорошо, — Виталик боялся, что следующая фраза может разозлить демона, и поэтому произнес ее как можно осторожней, с опаской посматривая вслед ушедшим заложникам, — она в моем школьном рюкзаке, а его я оставил на том берегу, когда нам пришлось спускаться в этот ров.

— Я же тебе говорил! — негодовал Арбахан.

— Ты решил меня обмануть? — жрец менялся на глазах, злоба исказила его лицо, а глаза засветились ярким огнем презрения и ненависти.

— Я же сказал, что отдам тебе книгу, значит отдам, только мне нужно сходить за ней.

— Этому не бывать! — гнев распирал его грудь, ноздри и череп, из которого медленно выползали, заворачиваясь дугой два рога. — Никто еще не смог обмануть Сипталеха. Ты встретишься с моей яростью, которая страшнее ада.

Одежда жреца разлеталась в клочья и перед Виталием уже стояло человекоподобное существо, с огромными рогами на голове, мерзкой зеленой чешуйчатой кожей, как у ящерицы и змеиной мордой, из пасти которой, в три ряда торчали кривые клыки. Он рос на глазах. Все труднее было различать в этом существе прежнего агента. Трехметровое чудовище с длиной шеей и когтистыми лапами смотрело на него испепеляющим взглядом…

Но чем страшнее становился враг, тем ясней Виталий стал замечать какой-то свет вокруг острова Арбахана. Набирающая силу тьма не могла поглотить света, исходящего, как казалось, отовсюду. Что-то начало меняться… и вот, он словно прозрел…