Светлый фон

 

«Из каких пределов взялась она, эта музыка горних сфер, из какого потайного грота или неведомого подземелья? Из какой темной пещеры? Из какого окна в рай она доносилась? Мы видели крошечную фигурку в лучах света, и музыка захлестывала нас, то утешая, то благословляя, то обвиняя. Каждый повстречался с призраками, демонами и давними воспоминаниями. Сольное выступление Слез Гриба, юной леди гоблинского происхождения, длилось не более получаса – или целую вечность, – а когда оно закончилось, тишина нарастала, ширилась и густела, пока наконец не взорвалась. Все стояли и до боли хлопали в ладоши, по лицам слушателей текли слезы. Мы унеслись куда-то, а потом вернулись, став другими и мечтая о повторном путешествии в рай, даже если по пути пришлось бы иметь дело с адом».

«Из каких пределов взялась она, эта музыка горних сфер, из какого потайного грота или неведомого подземелья? Из какой темной пещеры? Из какого окна в рай она доносилась? Мы видели крошечную фигурку в лучах света, и музыка захлестывала нас, то утешая, то благословляя, то обвиняя. Каждый повстречался с призраками, демонами и давними воспоминаниями. Сольное выступление Слез Гриба, юной леди гоблинского происхождения, длилось не более получаса – или целую вечность, – а когда оно закончилось, тишина нарастала, ширилась и густела, пока наконец не взорвалась. Все стояли и до боли хлопали в ладоши, по лицам слушателей текли слезы. Мы унеслись куда-то, а потом вернулись, став другими и мечтая о повторном путешествии в рай, даже если по пути пришлось бы иметь дело с адом».

 

Главный заместитель редактора и его ассистент посмотрели друг на друга, как наверняка выразился бы Харрингтон, «в легком недоумении». Наконец заместитель проговорил:

– Кажется, ему понравилось.

 

Прошло три дня. Весьма насыщенные для Ваймса. Нужно было вновь ловить ритм – точнее сказать, выйти из одного и войти в другой, в то время как оба маятника не переставали качаться. Столько бумаг, которые надо прочесть! Столько бумаг, которые надо отодвинуть в сторону! Столько бумаг, которые надо передоверить! Столько бумаг, по поводу которых надо сделать вид, что он их не получал, и, возможно, они съедены горгульями…

Но сегодня в Продолговатом кабинете патриций Ветинари был близок к ярости. Впрочем, это понял бы только человек, хорошо его знавший. Патриций побарабанил пальцами по столу.

– «Снаркенфагистер»? Не сомневаюсь, что она сама выдумала это слово!

Стукпостук осторожно поставил на хозяйский стол чашку кофе.

– Увы, сэр, оно и правда существует. В Ничегофьорде оно означает изготовителя мелких, но необходимых вещиц, как-то: затычек, комнатных крючков для одежды, укороченных трубочек для коктейлей, если кто не любит высокие бокалы. Это слово имеет скорее исторический интерес, поскольку в ходе утренних изысканий я обнаружил, что последний известный снаркенфагистер умер двадцать семь лет назад в результате странного несчастного случая с участием точилки для карандашей. Кстати говоря, насколько мне известно, ваша составительница кроссвордов сама родом из Ничегофьорда.