Несколько минут Изак лежал, глядя в разрисованный потолок, прислушиваясь к отдаленным голосам и чувствуя, как постепенно силы возвращаются к нему. Он осторожно приподнял голову, потом поднялся на локтях. Боль слегка утихла, теперь он чувствовал себя скорее как при обычном похмелье… Если не считать тяжести на сердце и того, что даже небольшое движение требовало значительных усилий.

Наконец ему удалось подняться. Он стоял, покачиваясь, пока Михн приносил ему стул. Изак увидел, что Тила, Карел и Везна стоят в сторонке, глядя, как Михн помогает своему господину усесться. Тила послала слугу за едой, и вскоре тот вернулся с большим блюдом и кувшином с горячим отваром. Изак обхватил кувшин руками и принялся вдыхать теплый пар.

– Где тело моего брата? – разнесся по залу рокочущий бас, заставивший Изака вздрогнуть.

В дверь ворвался могучего сложения здоровяк в чистой дорогой одежде, за которым со сцепленными на груди руками семенил невысокий человечек – судя по одеянию, чиновник – с трудом поспевающий за широким шагом богатыря.

– Милорд, сюзерен Токин, не мог бы я поговорить с вами наедине…

– Отвяжитесь! Я не буду с вами разговаривать! – огрызнулся здоровяк, бросив на него презрительный взгляд.

С пылающим от гнева лицом сюзерен оглядел зал, заметил Изака и направился прямиком к нему. За Токином кроме чиновника бежали несколько женщин, пытаясь его успокоить; за юбку одной из них цеплялся мальчик.

Аристократ уставился на белоглазого, словно ожидая упреков за внезапное вторжение. Изак вспомнил, кто перед ним: брат командира Брандта, геройски пожертвовавшего своей жизнью ради других. Разве можно было винить сюзерена Токина за его гнев?

Изак выпрямился на стуле.

– Милорд, полагаю, вы – брат командира Брандта. Простите, что приветствую вас сидя, но я тоже участвовал в битве.

Сюзерен бросил на него сердитый взгляд, но слегка смягчился, встретив такой уважительный прием.

– А вы, видимо, вдова графа Токина? – продолжил Изак, взглянув на старшую из сопровождавших сюзерена женщин.

Она сделала реверанс, не сводя с Изака заплаканных глаз.

– А вы, наверное, леди Токин, мадам, – улыбнулся он женщине помоложе.

Затем повернулся к мальчику.

– Ты, конечно, сын командира Брандта, которым он так гордился.

Женщина опустила голову и крепче прижала к себе ребенка. Ее скорбь была велика, но мальчик, видимо, еще не понял до конца, что отец никогда больше не вернется домой.

«Ему всего девять лет, – подумал Изак, – он слишком мал, чтобы до конца понять, что случилось».

– Подойдите, господин Токин, – ласково сказал кранн, обращаясь к мальчику.