Но жители низин удерживали мост: вдоль него горели факелы, и на фоне их дымного света виднелись силуэты людей. Все были в шлемах и с пиками – значит это невесть откуда взявшаяся милиция, а не восставшие крестьяне, которых мы могли бы одолеть с парой мечей и одним кайлом. Я обогнула скопление поросших травой валунов в надежде увидеть за ними брод.

Сзади щелкнули камешки. Я обернулась: кто из братьев так неосторожен – но насмешливые слова застыли на моих устах. Облаченный в серое человек разглядывал меня, два лунных серпика, прибывающий – Малой и убывающий – Большой, нечетко освещали его бесстрастное лицо под капюшоном.

– Где твои спутники? – жестко спросил мужчина. Из темноты позади него вышли еще две призрачные фигуры.

Я уставилась на Шелтия, полная решимости не смотреть на входы в рудники, и шепотом начала повторять заклинание, выученное специально против эльетиммов.

– Трор мирал, эз наран, трор мирал, эз наран.

– Не бойся, я не стану обыскивать твой ум без причины! – Шелтий положительно казался оскорбленным.

– Со мной уже такое случалось, – резко возразила я, не подумав о разумности моих слов. – Эльетиммы времени зря не теряют.

– Аниатиммы… – с презрением ответил мужчина.

Его прервало сообщение от другого Шелтия, который спустился по склону и откинул капюшон. Его голова слегка тряслась, и я узнала старика, которого мы встречали в фессе Хачал.

– Ты Куллам, верно? – Я не знала, чем наше знакомство может помочь, но не представляла, как оно может повредить.

Старик кивнул.

– Ни в той, ни в другой штольне людей нет, – обратился он к первому Шелтию почтительным тоном.

– А та завалена. – Шелтий, молодой мужчина из фесса, прибывший третьим, устремил на меня суровый взгляд.

– Где Аритейн? Я не нахожу ее ум!

Я снова и снова мысленно повторяла заклинание, заставляя себя верить в него.

– Что случилось в фессе? – не унимался молодой. – Аритейн тоже мертва?

– Брин! – резко осадил его старик Куллам. Старший Шелтий откинул капюшон. Я увидела лысого мужчину средних лет, с ямочкой на подбородке и густыми выступающими бровями, хмуро сдвинутыми над переносицей. На один ужасный миг мне показалось, что его глаза перешли в черноту эльетиммского обладания, но затем я поняла, что он только моргнул. Однако покрывавшая его веки черная краска все же вызывала у меня беспокойство, так как я не представляла, что она должна означать.

– Мое желание обыскать твой ум, чтобы извлечь ответы, которые мне необходимы, было бы вполне оправданно, – вкрадчиво молвил он.

Я стиснула зубы, пытаясь разжечь в себе ту беспощадность, которую Грен столь неожиданно обратил себе на пользу, бросив вызов Высшему Искусству.