А Сентерри оставалась в глазах тех, кто ее теперь окружал, всего лишь танцовщицей низкого происхождения. Почти никто в незнакомом и враждебном месте, среди чуждой культуры, лишенная привычной власти и богатства, всего того, что делало ее принцессой.

– Вот сидит человек, мысли которого полны стеклянными городами.

Друскарл медленно развернулся на стуле, чтобы увидеть мужчину с жесткой бородой, в черном кафтане и платке, защищающем от жаркого солнца. С платка свисали мелкие серебряные шарики, сжатые в орлиных когтях, – это были символы душ, принадлежащих рабовладельцу. Руки работорговец скрестил на груди, они утонули в широких рукавах.

– Снова ты, – сказал Друскарл, вглядываясь в затененное платком лицо. – Но где же мои манеры? Присаживайся, выпей. Бадо, принеси еще чашу вина для моего друга из Рацитала.

Они уселись за низкий столик и уставились на отдаленный остров, окруженный кораблями Варсоврана.

– Отличное вино, полагаю, тринадцатый год правления Шестого Магистра, – заметил Феран.

– Вообще-то пятнадцатый. Они кладут дубовые пластины в кувшины с молодым вином, чтобы придать ему этот особый, дынный аромат.

– Оригинальная идея.

– Итак, что ты хочешь?

– Выпить за наше спасение с берегов Тореи.

– Я тронут. За спасение.

– За спасение.

– В прошлый раз я забыл спросить: где теперь Ларон?

– Здесь в Диомеде, затаился и практически не покидает укрытия, – сказал Феран, непроизвольно пожав плечами. – у него теперь самая заурядная человеческая сила, он ест нормальную пищу и чувствует себя весьма уязвимым. А через несколько десятилетий неминуемо умрет – а может, и раньше, если до него доберутся враги. А Девять здесь бывает?

– Город переполнен шлюхами, а ты интересуешься Девять?

– Нет, просто… мне всегда интересны женщины. Это ты носишь свои яйца в кувшине с уксусом, тебя не волнуют ни женская любовь, ни необходимость воздержания.

– За воздержание, – ответил Друскарл.

– Еще долго придется ждать, чтобы другие мужчины выпили за то же самое, – огрызнулся Феран. – Так что, она в Виндике?

– Она находится под опекой внимательного и доброго человека.

– Хорошо-хорошо. Она такое боязливое, хрупкое существо. А я как раз сейчас заметил шлюху, работающую у входа в соседнюю таверну. У тебя когда-нибудь была любовница?