В следующую секунду Сентерри попыталась прикрыться. Перим внезапно поняла, что она ни от чего не защитила свою госпожу, удовлетворив этого мужчину в постели, честно стараясь доставить ему удовольствие. Это был всего лишь хитрый, бессовестный трюк. А Сентерри постепенно осознавала, что Перим уже предпочла пожертвовать собой ради госпожи. Правда вышла на поверхность. То, что она намеревалась подарить Торагеву, ничего не дало бы им взамен.

Мужчина рассмеялся, увидев молчаливый диалог Перим и Сентерри.

– Если бы только видели собственные физиономии, – начал он.

Евнух, удерживавший Перим, опешил настолько, что хватка его невольно ослабела. Девушка вырвала руку и схватила топор стражника, висевший на поясе. Еще мгновение – и она с визгом бросилась на Торагева. Опытный боец, он молниеносно отразил ее удар, успев схватить свой топор, а потом без труда обезоружил Перим. Девушка рухнула на кровать Сентерри, у нее не было шансов, ведь Торагев провел долгие годы, подчиняя бунтующих рабов, зачастую обладавших большей силой и не меньшей яростью, чем у нее. Но Торагев уже не мог остановиться: он взмахнул топором и нанес удар в спину лежавшей навзничь девушке, перерубив ей позвоночник и артерии, которые несли кровь от сердец по всему телу.

Д'Алик очень нервничал из-за того, что пришлось ехать ночью, несмотря на то что его сопровождали три крепких охранника. Однако ставки были высоки, так что стоило воспользоваться неожиданным шансом. Когда навстречу им проехал одинокий всадник, галопом мчавшийся на юг, работорговец немало удивился.

– Либо это беглый преступник, либо потенциальная жертва, – заметил он, обращаясь к телохранителю, что был от него по правую руку.

– Я бы дал ему не больше пяти миль, – согласился тот, и они оба рассмеялись, на минуту забыв об усталости и напряжении.

Теперь они уже почти добрались до города, а потому Д'Алик не хотел разбивать лагерь, хотя и наступила ночь. Они погоняли утомленных коней, через три часа после заката достигнув городской черты. Обычные слабые огни отмечали заведение госпожи Волдеан, но работорговцу пришлось довольно долго звонить в колокольчик, прежде чем кто-то из обитателей дома откликнулся и поспешил к воротам.

Войдя в приемную госпожи Волдеан, Д'Алик отказался от приглашения присесть. Рядом с хозяйкой застыли два рослых евнуха. Ей было около шестидесяти лет, но выглядела она моложе, так как почти всю жизнь оберегала кожу, укрываясь от палящих лучей солнца.

– Я требую объяснений, – спокойно произнес рабовладелец. – Одна из моих рабынь мертва.