– Я достаточно силен. Мы будем донимать этого Ферана Вудбара оскорблениями, которые будто бы исходят из цитадели на острове. Пройдет немного времени, и он не выдержит и направит туда Серебряную смерть, чтобы стереть врагов с лица земли. Тогда мы убьем его, а я первым подоспею к Серебряной смерти.

– Мой господин, он использовал лодку, пригодную к погружению. Предположим, что однажды ночью он ускользнет от нас на этом суденышке вместе с Серебряной смертью, уничтожит цитадель на острове прежде, чем мы вообще узнаем о начале этой операции, а затем вернется. Кроме того, под стенами Диомеды стоит целая армия и попасть в… Ну да – бывший король мертв, но есть ведь еще и наследник. Положим, Вудбар придет к выводу, что его ненавидит вся Акрема, а не только те, кто засел в цитадели. Вдруг он решит направить Серебряную смерть на город?

– И что? За шестьдесят четыре дня мы сможем прорыть канал вокруг городской стены и заполнить его водой.

– Нет, это безумие! А что, если почва окажется каменистой? Вся Акрема, Виндик, Рациталь, Северный Скалтикар, часть Тореи будут сожжены прежде, чем эта дрянь остановится. И это при условии, что карты не врут и в Скалтикаре и Лемтасе достаточно снега и льда, чтобы остановить огненные круги – ведь лед это та же вода.

– Игра стоит свеч.

– Что? Нет! – запротестовал Эйнзель.

– Ты должен доверять моим расчетам. Мы, безусловно, должны предпринять попытку спровоцировать этого мерзавца на применение Серебряной смерти. На какой территории он это сделает, мне безразлично. Для меня Торея значила куда больше чем когда-нибудь будет значить Акрема. А заполучить назад Серебряную смерть – путь к бессмертию и безграничной власти. Эйнзель, Эйнзель, я знаю, какой ты боязливый человек, но помни: быть на моей стороне – значит остаться в безопасности. Если Серебряная смерть вырвется на свободу над равнинами Диомеды, я создам подводное убежище в гавани и мы сможем переждать там огненные круги. Для этого подойдут перевернутые вверх дном и затопленные корабли. Две тысячи человек, пятьдесят диомеданских женщин для каждого из них, провизия инструменты… Да, я могу построить новый мир. И, вероятно, это самый разумный курс.

Когда Варсовран вышел на корму, чтобы проверить, как идет работа сарголанского навигатора над схемами защитного костюма, Эйнзель внимательно посмотрел на запад. Небо хмурилось, собирался дождь, но перед его глазами стояло неугасимое пламя.

Высоко в небе, над морем, в нескольких милях от Диомеды, заколдованная Ровалом рыба несла магического вестника. Постепенно она начала снижаться. Ее приближение уловил один из патрульных хищников-стражей, в мгновение ока рассчитал скорость и направление полета, а потом рванулся наперехват. Рыба получила серьезные раны при атаке и теперь умирала, хотя и не прекращала движение к Диомеде. Она сложила плавники и нырнула. Ястреб-охотник последовал за ней. Второй страж сменил расположение, чтобы перекрыть участок обороны, оставленный первым хищником. Рыба погружалась в пучину, но день уже наступил, и ястреб отчетливо видел ее силуэт, все еще скользящий в сторону осажденного города. Скорость раненой рыбы падала. Ястреб почти добрался до своей добычи, как вдруг в него врезалась другая рыба. Оба погибли, превратившись в завихрение пузырей, облако крови и комки перьев и чешуи, спутанных внутренностей и взбаламученной воды.