– Ох, Боже мой…

– Я хочу, чтобы ты доложила прессе об этом, заодно преподнеся имена наших пропавших людей. Заяви, что требуешь немедленного освобождения пленников, чтобы им не смели причинить ни малейшего вреда. Предупреди халуков, что они жестоко поплатятся, если эти люди будут убиты или похищены. После выпуска новостей позвони в халукское посольство и официально подтверди свое заявление. Потребуй, чтобы его немедленно переслали Слуге и Совету Девяти. Если сможешь, убеди глав остальных концернов сделать то же самое. Многие из заложников – не из «Оплота».

– Но халуки будут отрицать…

– Пошли их к черту! Нам нужно поднять народные массы. Подвигнуть граждан на штурм башни Макферсона.

– Аса, ты не можешь!..

– Нам нужна волна народного гнева или что-то в этом роде, – сказал я. – Ничего общего с «Оплотом». Или ты предпочтешь, чтобы пленники погибли?

– Нет, но…

– Тогда сделай то, что от тебя зависит. У этих людей украли ДНК, точно как у меня. Они потеряли человеческое обличье и свои имена. Инопланетные подлецы заняли их места на работе, захватили их дома, вторглись в жизнь их семей. Я могу рассчитывать, что ты сделаешь заявление, Еви?

– Да, – без промедления ответила она.

Я узнал свою прежнюю сестру.

– Спасибо. И еще одно, о чем тебе следует знать. – И я рассказал, как халукские агенты заразили Карла неизвестным вирусом, а также о своих подозрениях насчет Симона. – Попроси Карла указать тебе доктора, который смог его вылечить. Императивное предложение: Симона больше не должен лечить медицинский персонал «Оплота».

– Сволочи, – процедила Ева. – Гребаные синие сволочи! Я позабочусь о папе сию же минуту.

И она прервала связь.

Я посидел на краю кровати, опустив голову на ладони. Огромное облегчение так обессилело меня, что я боялся выблевать только что проглоченный кофе. И благодарил Бога, что Ева вернулась в свое обычное состояние. Значит, Карл, Гектор и остальные могут вести войну без меня. И нет нужды возвращаться в Торонто.

Мы с Джоанной можем продолжать наш прерванный полет в Зимородковое Угодье. Я запрограммировал свой телефон на прием звонков только космической важности. После чего улегся на кровать и немедленно заснул.

Мы прибыли в пункт назначения Восточная Кенора, Онтарио, около 21.15. Единственным источником освещения нам служили звезды, и разглядеть хоть что-нибудь на земле было невозможно. Мы оказались полностью зависимы от навигатора, и я включил экран с видом местности под ложным освещением, чтобы Джоанна получила хоть какое-нибудь представление, куда мы прилетели.

Это был красивый, совершенно дикий пейзаж северного леса утопающего в снегу, прочерченного полосами рек и ручьев, перемежающихся замерзшими озерами. К югу, за артерией реки Олбани, простирался Нипигонский заповедник – отличное место для прогулок летом, совершенно необитаемое в холодные месяцы. К северу и востоку земля была поплоше и густо поросла лиственницами и черными елями – до самого Гудзона. К востоку располагался городок Центральная Патрисия, где круглый год живет только административный персонал и работники сферы торговли, услуг и транспорта.