«Женщина, — мысленно повторила Трусла. — Если это можно назвать женщиной». Но ведь и колдуньи тоже совершали великие дела, и говорят, даже среди адептов древности некоторые были женщинами. И всё-таки, самая мысль о том, что это может быть женщина, почему-то показалась Трусле особенно ужасной.

Остаток ночи они провели, сгрудившись на маленьком пятачке зелени, оставшемся после извержения грязевых гейзеров. Удушливый дым немного развеялся. Утром, после того как все поднялись и поели, Оданки и Симонд отправились на разведку вдоль каменной гряды, окружавшей долину. Только начав увязывать в тюк вещи, Трусла вспомнила, что давно уже не видела Одгу. Молодая салкарка держалась так тихо и незаметно, что окружающие часто просто забывали о её присутствии.

Если девушка не отправилась с Симондом и Оданки, она могла уйти только в обратном направлении, откуда они пришли. А Трусла так напугалась извержения грязевых фонтанов, что не доверяла затишью.

Трусла сказала о своём открытии Инквите, и по её озабоченному лицу поняла, что та разделяет её опасения. Как раз тут Канкиль стала дёргать Труслу за подол и, что-то щебеча по-своему, стала тащить её за собой, но в её поведении не заметно было никакого страха.

— Пойдём! — сказала Инквита. — Малютка знает.

Точно поняв, что хозяйка согласна идти, Канкиль отпустила подол Труслы и поскакала вперёд.

Они старались идти по краю долины вдоль каменных склонов. Грязь сюда не долетала, и здесь сохранилась кромка зелёной поросли. Канкиль внезапно пронзительно вскрикнула и, встав на четвереньки, принялась рыться в густом дёрне, из-под которого показались красные ягоды. Собрав полную горсть, она понесла их шаманке, а сама вернулась, чтобы нарвать ягод для Труслы. Свежий вкус ягод разогнал неприятные ощущения, оставшиеся после вчерашних событий.

Несмотря на искушение задержаться на ягоднике и пособирать ещё немного, они пошли дальше, и скоро очутились возле большого валуна, немного откатившегося от гряды. Его круглые бока несли на себе следы работы ледника. Проходя мимо него раньше, Трусла не замечала, что между валуном и склоном утёса, оказывается, было небольшое отверстие, туда-то и звала их за собой Канкиль.

Снова они почувствовали под ногами россыпь мелких камней, но тут оказалось сухо и не приходилось брести по щиколотку в воде. Вдруг Инквита показала пальцем на царапины, видневшиеся на поверхности камня, и Трусла догадалась, что это знак, оставленный кем-то.

Через несколько шагов они обнаружили под нависшей скалой проход. Трусла смотрела на него, не веря своим глазам, затем обернулась к Инквите: