15 августа. Приехал вчера из Энтолана часов в пять вечера. Моя лошадь, набравшись сил за время долгой стоянки, половину пути до хайкумской столицы шла бодрой иноходью, но потом опять устала. Тогда я взбодрил ее «облегчающим» заклинанием (мази, конечно, у меня с собой не было, да я бы и не решился ее использовать – превратилась бы, чего доброго, в этакого бескрылого пегаса), и она побежала как молодая кобылка. С Наллифом встречаться мне очень не хотелось (потащит опять по своим любимым злачным местам), и я подгадал так, чтобы подъехать к филиалу как раз во время полуденной жары. Мне повезло – сам отдохнул в прохладном доме и лошадь напоил (есть ячмень она почти не стала, хоть я ее и уговаривал подкрепиться). На всякий случай подождал Наллифа, а потом забрался в его железный ящик и позаимствовал еще 160 дукатов. Долго я над ними стоял и думал: «Целый год расплачиваться придется». А потом махнул рукой и сунул в карман – какого беса, в самом деле? Все равно раньше следующего лета никуда из Ханнтендилля не поеду, а питаюсь я умеренно. Не буду ходить в «Эврану» и заказывать из нее обеды, а стану посещать рынок и варить супы из овощей, вот и экономия. И стирать одежду можно самостоятельно. Такие разумные речи я произносил про себя, но все-таки я еще не настолько поглупел от ночных игрищ и понимаю: половину денег я отдам Каммиле. Ну и что? Значит, ей они нужнее, чем мне!

21 августа. Мои поиски Динники и ее «семейства» безуспешны. Скорее всего потому, что я не уделяю им должного внимания, не расспрашиваю отдыхающих и вообще больше валяюсь под ивой или на волнах, чем брожу по берегу. Каммила уже два дня не приходит ко мне, и днем, если я случайно встречаю ее в доме, просто кивает и проходит по своим делам. Чем она занимается?

22 августа. Сегодня утром я спросил у нее: «Что, нашла себе богатого клиента?» Она усмехнулась и сказала: «Тебе-то что за дело? Ну, нашла». Спасибо за честный ответ! Ну и бес с ней. Что-то мне стало тут надоедать – все время жара, одни и те же зеленые океанские воды и грязноватый песок (его хоть и чистят городские дворники, а все одно: копнешь поглубже, а там арбузные корки и всякие косточки). Пора, кажется, отправляться обратно, пока деньги еще не кончились. После обеда встретил на «нашем» месте, рядом с можжевеловым кустом, Каммилу с каким-то пожилым и пухлым типом. Сразу видно – денежный мешок, жирной лапой обхватил ее и голову ей на бедро сложил, урод. Говорю ей: «Завтра с утра уезжаю». Она пожала плечами и почему-то подмигнула мне.

25 августа. Завтра к вечеру покажутся стены Ханнтендилля. А чернила у меня опять почти закончились (точнее, пролились, я неплотно вставил пробку, и они просочились на дно кармашка), так что я расскажу только самое главное. И опять про Каммилу (только о ней и думаю все время). Я накануне отъезда совсем уж было заснул, как слышу – дверь скрипнула, и ее горячее тело проскользнуло ко мне под одеяло. Я помолчал (а она просто сопела мне в ухо и гладила меня рукой), а потом говорю (еле сдерживался, чтобы не накинуться на нее, словно зверь): «А вдруг у тебя ребенок родится? Хочешь, я научу тебя, как сделать так, чтобы его не было?» (Я в одном старом, но серьезном фолианте прочел и запомнил рецепт надежной магической смеси.) Она прыснула в подушку и ответила: «Ты медик, что ли?» – «Нет, но я знаю. Я в Ордене магов стажируюсь». Бес меня за язык дернул, не иначе – захотелось мне ее чем-то удивить, вот и не сдержался. Но она уже так распалилась, что пропустила мои слова мимо ушей, забралась на меня сверху (покрывало свалилось на пол). Раньше она так не делала. Мелькнула у меня дурацкая мысль: «Гадкий толстяк, поди, только так и может», а потом всякие мысли и вовсе пропали. Через какое-то время, лежа на мне, она сонно так меня спрашивает: «Что ты там про магов говорил? А то я прослушала». А у меня язык стал такой тяжелый, будто весит он никак не меньше фунта, и вкус на нем остался сладковатый (персиком, что ли, она свои соски намазала?), что мне хотелось сохранить его как можно дольше, и я не стал ничего ей говорить, промычал какую-то чушь и по волосам погладил. И что же? Выспаться как следует, конечно, мне мой отдохнувший за три дня организм не дал: только я стал отключаться, как она зачем-то повертела бедрами, ее мягкий соломенный ежик зашевелился у меня в паху, и тут уж весь мой сон слетел с меня, как листва с верхушки тополя во время урагана. Чего только она со мной не вытворяла – и за собой на коленки ставила, и на твердый пол сгоняла. Чернила кончаются! Про деньги она даже не заикнулась, а я и подавно молчал.