Птенцы опережали преследователей на три-четыре дневных перехода; след их почти исчез, после уничтоженной деревни Старшая стала заметно осторожнее.

Хотя проводники исправно вели войско следом за ускользавшими посланцами Салладорца, Фесс не мог избавиться от неприятного осадка – куда лучше, если бы с ним сейчас шёл сильный отряд бывалых скамаров. Поури безраздельно преданы своей Ишхар, и – некромант полностью отдавал себе отчёт – их гибель всё-таки будет значить для него меньше, чем людские смерти. Цинично, но это так. А врать себе – последнее дело.

И тем не менее поури оставались чужими. Совсем, совершенно чужими. Скамаров Фесс хорошо понимал, а вот карликов не понимал вовсе.

Армия шла по следу птенцов, однако очень скоро выяснилось, что последыши Эвенгара оставили по себе и другую память.

Первыми тревогу подняли проводники-скамары. Среди них оказалось несколько тех, что ходили с Фессом к салладорскому некрополю; они-то и прибежали с недобрыми вестями.

– Что-что? Погосты? – насторожился Фесс, выслушав поневоле сбивчивый рассказ. – Может, просто мертвяки поднимаются, как у вас тогда было?

– Нет, господин некромант, никак нет. – Здоровенный скамар трясся от ужаса и поминутно оглядывался на мрачных карликов-поури, никогда не отходивших далеко от возлюбленной своей Ишхар. – Тех мертвяков ходячих мы б отличили. Тоже донесли б твоей милости, но без шума и пыли. А здесь… видывали мы этих мертвяков, во всех видах видывали, но такого…

Некромант и Рысь переглянулись.

– Наверняка от птенцов, папа. – Девочка-дракон редко пользовалась мыслеречью, когда оставалась в человеческом облике, но сейчас изменила собственному правилу. Ни к чему разбойнику слышать их разговор и сеять потом панику.

– Наверняка, – согласился Фесс. – Пойдём и посмотрим?

– Ты ещё спрашиваешь, пап! Огонь в горле застоялся! – задорно отозвалась драконица.

…К старому, давно заброшенному погосту-жальнику они летели, низко прижимаясь к верхушкам деревьев. Скамар не преувеличивал – давящий страх расползался по лесу, и Фесс невольно вспомнил не столь давние события, эльфийскую тень Дренданна и умирающие деревья вокруг. Здесь лес стойко встречал напор нечистой силы, вбирал её в себя, но платил дорогую цену – старые могучие великаны жертвовали собой, иссыхали, обрушивались, чтобы не пропустить тёмное облако далеко в чащу, туда, где гнездятся птицы и роют логова звери.

Некромант привычно зажмурился. Глаза мало что скажут в его профессии, во всяком случае, пока не началась рукопашная с неупокоенными.