В старых сёлах поколения сменялись поколениями, ветшали и валились деревянные косые кресты над могилами, новые мёртвые ложились рядом с давно забытыми костями, и так длилось столетиями. Пожары обращали в ничто скромные церквушки, на их месте поднимались новые; но в земле копились и копились мертвецы, нагие костяки, очищенные от плоти.

Сейчас им пришёл час пробудиться.

…Как будто бы само присутствие некроманта понуждало мертвяков в бешенстве вырываться из своих укрывищ, набрасываясь на него со всех сторон…

Но на сей раз им противостоял совсем иной враг. Фесс хорошо запомнил свой опыт с костяными драконами. Не дожидаясь, пока погосты достигнут третьей степени разупокоенности, некромант, не маскируясь и не жалея сил, ставил мёртвых отряд за отрядом под свою команду.

Это были, мягко говоря, не первоклассные бойцы. Фесс самокритично признавал, что довести до ума настоящего боевого зомби у него не хватает умения. Костяные драконы рождались воинами. Простых мертвяков надлежало ими сделать. То, что выходило у некроманта, получалось медлительным и каким-то даже не сильно кровожадным, хотя верилось в это с трудом.

Поури соседство мертвецов ничуть не волновало – до тех пор, пока у них оставалась их Ишхар.

Рыся, несмотря на категорический запрет некроманта, один раз на свой страх и риск всё-таки слетала к Аркину – вернулась вся покрытая гарью.

Город приготовился к обороне. Преподобный Этлау лично обходит парапеты, ободряя несущих стражу. По словам драконицы, инквизитора где-то изрядно потрепало, он передвигался, опираясь на внушительный костыль. Со всех сторон к крепости стекаются и войска, и мирные жители – слухи о надвигающейся армии Разрушителя наводнили округу, и охваченные ужасом обитатели бежали, бросая всё нажитое.

Отыскала Рыся и птенцов. Во всеобщей суматохе эти, похоже, выиграли больше всех – пробирались глухим бездорожьем, не совались на большаки и тракты, стороной обходили баронские замки и все мало-мальски крупные поселения. Старшая явно берегла их силу, готовясь к одному-единственному и решительному удару. Однако в её осторожности таилась и слабость – путь птенцов ложился извилистыми петлями, в то время как Фесс, отбросив осторожность, вёл своих поури и зомби напролом. Страх расчищал им дорогу лучше, вернее и мечей, и колдовства.

Нельзя сказать, что дорога эта оказалась целиком и совершенно бескровной. То поури, то зомби «прихватывали» очутившегося у них на пути несчастного, не успевшего (или слишком спешившего) убраться у них с дороги. Карлики не занимались мучительством, никого не насиловали и не обирали – они просто и деловито умерщвляли свои жертвы (быстро и без всяких излишеств), после чего разделанные тела отправлялись в котлы. По слову Ишхар поури берегли свою ярость для Аркина.