– Кажется, будет дождь, а Сопля? – спросил худощавый.

– Ага. Сколько лет прошло, как мы в первый раз увидели его? Пятнадцать?

– Двадцать, – негромко произнес Дэйл. – Мне как раз исполнилось десять.

– Помню-помню, мне тогда твоя разлюбезная женушка хорошо вдарила коленкой, – беззлобно произнес толстяк и чмокнул губами, подгоняя волов.

– Хорошая у тебя память, – протянул Дэйл и усмехнулся. Он тоже помнил тот день. – Но, согласись, заслуженно?

– Ага! – Сопля кивнул. – Мы тогда придурками были…

Очередной порыв ветра взметнул волосы на голове Дэйла, и тот даже пригнулся от неожиданности, оглядываясь на догоняющие низкие тучи.

– А ветерок-то крепчает, как бы в бурю не попасть.

– Старики говорили, что давным-давно, еще до войны, в этих местах про бури вообще ничего не слыхали, земля всегда была зеленой, а дожди шли круглый год.

– Брехня, – протянул Дэйл, встревожено крутя головой. – Сказки. Кто это видел?

– Да мы с тобой и видели! – горячо заспорил Сопля. – Тот дождь никто из нас не забудет.

Дэйл сморщился, как будто проглотил мерзкое насекомое.

– Я уже начинаю сомневаться – видели мы его или просто пригрезилось. Не знаю, как выживают звери и трава в пустошах… Неужели тоже роют колодцы?

– А дьявол их разберет. – Сопля вытащил флягу с водой и сделал большой глоток. – Надо сниматься с места и всей деревней передвигаться на север. Говорят, там местность не так пострадала от войны.

– Переезжать деревней?! – Дэйл презрительно фыркнул, показывая, как он относится к этой затее. – Скажи это нашим старейшинам. Разве их расшевелишь?

– Зона, – резко выдохнул Сопля.

Оба погонщика натянули на лицо самодельные респираторы. Сопля вытащил из-за спины длинный гибкий кнут, щелкнул им в воздухе, а потом по спинам волов.

– Быстрее, коровьи дети!

Животные замычали и ускорили ход. Все та же унылая красная земля, все те же молчаливые скалы, все тот же яростный ветер. Вот только трава здесь была гораздо выше, чем в других местах. По счастью, опасная зона протянулась всего лишь на пару сотен метров. Эдакий символический язык, который смерть выложила на дорогу, пытаясь захватить зазевавшегося путника. Через двести метров счетчик Гейгера в фургоне перестал безумно щелкать.

– Фу… – Сопля исходил едким потом. – Каждый раз, когда здесь проезжаю, оторопь берет.